Исчезнувшая армия царя Камбиса
Шрифт:
— Нужную литературу я отнес в читальный зал, она на столике у окна. Безусловно, это далеко не все по интересующему вас вопросу, но для начала достаточно. Если понадобится еще что-то, просто крикните. Или лучше шепните: как-никак мы в библиотеке.
Рассмеявшись собственной шутке, парень прошел за конторку. Халифа закрыл книгу Дэвиса и направился в соседнюю комнату, где меж высоких, от пола до потолка стеллажей стоял ряд столов. На крайнем, у выходившего в сад окна, высились две стопки книг. Юсуф отодвинул стул, сел и погрузился в чтение.
На поиск необходимой информации ушло три часа. Обнаружилась она в тонкой книжечке «Путешествие через море песков», написанной в 1902 году английским исследователем капитаном Джоном де Виллерзом.
Де Виллерз поставил перед собой задачу пройти в обратную сторону по маршруту, который проложил Рольф еще в 1874 году. С местными проводниками и караваном из пятнадцати верблюдов он двинулся из Сивы на юго-восток, к оазису Дахла. Капитану предстояло пройти по пустыне около шестисот миль.
Через двадцать дней болезнь и явная нехватка продовольствия заставили его свернуть в аль-Фарафру, где англичанин отказался от мысли продолжить переход. Но заинтересовал Халифу не бесславный конец экспедиции, а событие, случившееся на восьмой день после ее выхода из Сивы:
«Утром восьмого дня Абу, погонщик верблюдов (я о нем уже упоминал) указал на юг. Я повернул голову. У горизонта глазам представало совершенно необычное, дикое зрелище.
По первому впечатлению казалось, что это мираж, оптический обман: настолько правильной была форма пирамиды… »
Испытывая затруднения с новыми словами, Юсуф отправился к библиотекарю за англо-арабским словарем. Вернувшись, начал быстро перелистывать страницы.
— Ага, вот. Сираб. Таваххум басари. Понятно.
Он продолжил чтение, то и дело сверяясь со словарем.
«О естественном происхождении колосса не могло быть и речи. Уж слишком безукоризненными представлялись его очертания, к тому же в дюнах, насколько мог охватить взгляд, не имелось больше ничего подобного.
Однако по мере приближения я вынужден был пересмотреть свою точку зрения. Пирамиду воздвигли все-таки силы природы. Когда и как — не знаю, в геологии я, к несчастью, полный профан. Отмечу лишь, что выглядела она вызывающе, этаким наконечником гигантского копья или, точнее, острием трезубца, такого, какой сжимает в руке Посейдон (в конце концов, нас окружало море песка!)».
Должно быть, шутка, подумал Халифа. Непонятный у англичан юмор.
«Для того чтобы подойти к основанию пирамиды, мы потратили остаток дня и весьма значительно отклонились от маршрута. Кое-кто из моих спутников был категорически против, считая темную громаду предвестником несчастья. Этого рода страхи очень характерны для живущих в Египте арабов (по совершенно справедливому замечанию лорда Кроумера [56] , они свидетельствуют о поистине детской наивности египтян)».
56
Кроумер, Эвелин Баринг (1841 — 1917) — первый граф Кроумер
Почувствовав укол раздражения, Юсуф покачал головой. Чертовы высокомерные британцы!
«Желая успокоить своих людей, я согласился, что облик скалы действительно может напугать, но скорее лишь женщин и маленьких ребятишек, а не таких закаленных невзгодами мужчин, как они. Мои слова произвели должное впечатление, и, несмотря на слабый ропот недовольных, караван двинулся вперед. К вечеру мы разбили лагерь у основания пирамиды.
Природный объект поражал своей уникальностью, однако добавить к уже сказанному о нем несколькими абзацами выше мне нечего. Рискну лишь обратить внимание читателя на небольшую деталь: вдоль южной грани пирамиды невысоко от земли я обнаружил множество неясных отметин, оказавшихся при ближайшем рассмотрении примитивными письменами.
Честно говоря, древнеегипетские иероглифы я знаю немногим лучше геологии, однако даже моего навыка хватило, чтобы разобрать имя: «Hem-небу». По-видимому, его выцарапал безвестный путешественник, коротавший у подножия ночь за пару тысячелетий до нас.
Позже, за ужином, который приготовил Азад, я поднял тост — в кружке был, к сожалению, чай, а не вино — за неустрашимогоHem-небу. Я пожелал ему здоровья и выразил надежду, что житель древней страны счастливо достиг конечного пункта своего пути. Сидевшие вокруг костра повторили мои слова, не имея, подозреваю, ни малейшего представления о том, что говорят. Однако бодрый тост укрепил их, по-видимому, духом: по крайней мере спали все как убитые».
Желая убедиться в том, что он ничего не упустил, Халифа прочел отрывок еще раз, выписал пару строк в блокнот и полез в приложения. Де Виллерз заканчивал книгу выдержками из своего дневника, где приводил покрытые за день расстояния и отсчеты компаса. Юсуфу пришлось еще раз побеспокоить библиотекаря: теперь ему нужны были карты.
Работа с атласами отняла больше времени, чем он предполагал. На листе с масштабом 1:150 000 отдельно стоящего утеса не оказалось. Аэрофотоснимкам Западной пустыни не хватало четкости, а обрез топографической карты масштаба 1:50 000, составленной египетскими военными, проходил по району, заканчивавшемуся чуть восточнее нужного места. У Юсуфа уже не оставалось надежды.
И все-таки он нашел. На карте английских летчиков времен Второй мировой войны. Карта хранилась в библиотеке как любопытный документ, представлявший скорее историческую, а вовсе не познавательную ценность. Тем не менее она давала детальную картину местности, что лежала между 26-м и 30-м градусами по обеим осям координат. Примерно на полпути от Сивы к аль-Фарафре посреди пустынных песков был изображен небольшой треугольник. Крошечными буковками под ним шла строка: «Пирамидальная формация». В удовлетворении Халифа хлопнул ладонью по столу. Раздался гулкий, как выстрел, звук.
— Простите, — шепотом извинился Юсуф перед библиотекарем, который сунул голову в дверь, чтобы узнать, что происходит.
Записав в блокнот несколько цифр, инспектор встал из-за стола, с наслаждением потянулся. Интересно, подумал он, возит ли еще толстяк Абдул туристов в пустыню? Взгляд Халифы упал на темный проем окна. Черт побери, сколько же сейчас времени? Юсуф поднес к глазам запястье левой руки. Начало девятого. А ведь он обещал детишкам, что вернется домой к четырем!
— Дьявол!