Исчезнувший оазис

Сассман Пол

— В Абидос.

Молли Кирнан тихо качалась на подвесном диванчике у себя в саду. В руках у нее была кружка кофе, на плечах лежала шаль, потому что спустились зябкие сумерки. Она только что приняла послание от Флина. Похоже, зацепка оказалась верной, но чтобы понять насколько, потребуется еще несколько часов. По крайней мере появилось за что ухватиться после двадцати с лишним лет сплошных гаданий. Это ли не повод для радости?

Однако Молли не спешила радоваться, и виной тому был Энглтон. Все оказалось весьма серьезно, гораздо хуже ее худших опасений. Ее люди покопались в базах данных и отыскали на него досье с характеристикой. У Энглтона, как выяснилось, была репутация. «Он просто кошмар, — сказал Билли Шульц. — Наш худший кошмар, мать его. Не человек, а пиявка».

Молли отпила кофе и еще раз толкнула диван-качели. На коленях у нее лежал ноутбук с фотография ми Энглтона, полученными из Штатов, — лысоватый толстяк с лоснящимися от пота красными щеками. Конечно, его надо как-то обезвредить — такого нельзя оставлять без присмотра. Вопрос был в том, когда это сделать. И как. За двадцать три года участия в операции Молли впервые по-настоящему испугалась — и за успех, и за себя. Судя по данным, с Энглтоном лучше не связываться.

Она откинулась назад и посмотрела на звезды. В воздухе пахло жасмином и бугенвиллеей, поскрипывали качели, ветерок тихо шелестел в кроне делоникса. Молли как никогда захотелось, чтобы Чарли был рядом. Чтобы можно было положить ему голову на колени, вспомнить дом в Америке, поджать ноги и спрятаться от тревог за теплом сильных рук и твердыней его веры.

Но Чарли ее покинул — давно и безвозвратно. Она проделала весь этот путь без него и сейчас останавливаться не собиралась. Молли подождала, пока качели сами остановятся, закрыла ноутбук, взяла с сиденья пистолет и отправилась в дом, где заперлась на засов.

— Давай, Флин, — прошептала она, — не подведи меня. Найди что-нибудь стоящее.

По какой-то причине Фрея считала, что Абидос расположен чуть южнее Каира. Город действительно лежит южнее — на целых пятьсот километров. То есть, чтобы попасть туда, надо пересечь полстраны, что, по подсчетам Флина, займет не меньше пяти часов — даже на полупустой ночной трассе.

__ Времени у нас в обрез, — сказал он. — В семь утра храм открывается для посещений, значит, нам надо убраться оттуда без четверти семь, не позже. Если нас заметят. добра не жди. Египтяне не жалуют тех, кто крушит и растаскивает их памятники.

Флин посмотрел на часы — те показывали четверть двенадцатого.

— Времени в обрез, — повторил он.

— Тогда жми на газ, — посоветовала Фрея.

На спидометре вскоре перевалило за сотню; двадцать километров «чероки» несся, обгоняя редкие грузовики и бензовозы, — ничего другого в этот полуночный час не попадалось. Внезапно Флин свернул на обочину и затормозил у вереницы придорожных лавок-развалюх. Одна из них работала даже ночью. Снаружи, в свете голой лампочки, можно было разглядеть товар — строительный и сельскохозяйственный инвентарь: метлы, косы, кувалды, мотыги… Флин забежал внутрь и через минуту вернулся с двумя увесистыми кирками, парой фонарей и кусачками-болторезами.

— Надеюсь, там найдется тура или хотя бы лестница! — Он сгрузил инструмент на заднее сиденье и снова уселся за руль.

— А если нет?

— Тогда нам крышка. Если только вы, скалолазы, не умеете зависать в воздухе.

Он завел двигатель, и джип помчал по ночной трассе.

Разговаривали по дороге мало. Флин снова прослушал запись, закрепляя в памяти нужные сведения, потом спутники без особого энтузиазма перебросились парой фраз. Фрея рассказала о жизни скалолазов, Флин — о своей работе в Гильф-эль-Кебире, об экспедициях, проведенных с Алекс. Никто из них не вдавался в подробности — настроение было не то, поэтому оба смолкли у Бени-Суэйфа, в ста двадцати километрах от Каира. Звучал только рев двигателя и шорох шин по неровному асфальту.

Фрея задремала и вздрагивала только на переездах через рытвины или у постов дорожной службы, где Флину приходилось сбавлять ход. Она почти не смотрела по сторонам и заметила только, что среди пустыни, поросшей чахлым кустарником, стали мелькать тростниковые поля, пальмы и глинобитные домики. Примерно в четверть второго Флин остановился в ярко освещенном городке — заправиться и купить воды. Городок назывался Эль-Минья и находился на полпути к Абидосу. Вскоре после этого джип едва не врезался во встречный автобус: Флин не вовремя решил обогнать очередной бензовоз. Помимо этого дорога прошла без приключений, стрелка спидометра в основном колебалась вокруг цифры сто десять, за окнами мелькал ночной Египет, дорожные указатели отсчитывали километры по мере того, как «чероки» неумолимо несся на юг.

— Фрея.

— М-м-м?

— Фрея!

Она растерянно заморгала спросонья. Флин, выбираясь из «чероки», снова окликнул ее:

— Вылезай, приехали!

Где-то вдалеке лаяли собаки, да под капотом джипа потрескивал остывающий мотор. Фрея еще немного посидела, стряхивая остатки сна, зевнула, посмотрела на автомобильные часы (четыре утра — уложились все-таки!) и выпрыгнула из салона.

Освещенная трасса прорезала деревню у подножия холма и круто взбиралась к его вершине, где стояла антенна станции мобильной связи. Справа, параллельно трассе, метрах в трехстах от нее, среди грязно-бурых лавок и бетонных коробок жилых домов, шел проселочный тракт. Между этими дорогами по склону холма тянулся огромный прямоугольник пустого пространства — в его оконечности, стиснутой рукавами деревни, словно губками огромного пинцета, виднелся залитый светом фасад древнего сооружения — должно быть, того самого храма Сети Первого: длинный, плосковерхий, украшенный портиком из двенадцати монументальных колонн, похожих на прутья исполинской клети.

— «Дворец миллионов лет царствия Менмаатра, радости в сердце Абидоса», — произнес Флин. — Впечатляет, а?

— Еще как, — ответила Фрея.

— Я бы предложил экскурсию, но, учитывая наши временные рамки…

Он достал из джипа инструменты, вручил ей фонари и кирку, а сам подхватил вторую кирку и болторезы, после чего запер машину.

Фрея двинулась к храму, но Флин поманил ее влево, через переулок, мимо жующего сено осла, в глубь деревни.

— Тут охраны видимо-невидимо, — объяснил он полушепотом, увлекая девушку направо, в другой переулок. — Лучше не высовываться.

Они запетляли меж домов. Тишина стояла почти кладбищенская, если не считать все того же собачьего лая и громкого храпа из одного окна. Путь шел в гору. Когда уклон чуть выровнялся, Флин и Фрея свернули в тесный проулок и вышли на ту же дорогу, где припарковали джип. Вершина холма была уже близко: по левую Руку торчала вышка станции связи, «чероки» едва виднелся у подножия справа. На противоположной стороне замусоренного пустыря тянулся забор из колючей проволоки, за которым, как пни, торчали обломки колонн и развалины по грудь высотой, а чуть дальше виднелась стена храмового комплекса, будто наспех составленная из каменных блоков. Прожекторы заливали округу оранжевым светом, периметр патрулировали охранники в черной форме.

— Как сказал Хассан, эти типы норовят сначала пальнуть, а потом разбираться, — прошептал Флин, уводя Фрею в тень. — Надо быть осторожнее, иначе они сделают то, чего не успел Гиргис.

Броди выглянул из-за угла, изучая местность и просчитывая движения патрульных.

— Вон там слепая зона, — сообщил он через минуту. — Как только охранники свернут, надо пролезть под забором, а дальше — между древних кладовых. А когда патруль станет возвращаться, спрячемся в той арке в углу и спустимся к храмовому портику. Годится?