Исчезнувший принц
Шрифт:
— О чем только помышляет твой отец! Я тоже самавийка, но думаю о родине день и ночь. Какого он мнения о потомке Исчезнувшего Принца? Верит он, что тот действительно существует? — нетерпеливо вопрошала женщина.
А Марко лихорадочно старался понять, что происходит. Прекрасное лицо незнакомки пылало от волнения, ее мелодичный приятный голос дрожал. То, что она из Самавии и любит ее и так безудержно выражает свои чувства даже перед ним, мальчишкой, глубоко трогало Марко, но как бы это ни было трогательно, обета молчания еще никто
— Возможно, это все легенда, о которой напечатано было в газете, — ответил он, — и отец говорит, что таким повествованиям не следует доверять. Если вы знакомы с моим отцом, то вам известно, что он очень спокойно к этому относится.
— И тебя он тоже научил ко всему относиться спокойно? — с драматическим пафосом воскликнула она. — Ты только юноша, но юношам не свойственно спокойствие. И женщинам тоже, когда у них от муки разрывается сердце. О, моя Самавия! Моя бедная маленькая страна! Моя храбрая, истерзанная родина! — И, внезапно разрыдавшись, она закрыла лицо руками.
Марко ощутил в горле комок слез. Мальчики не плачут, но он знал, как это больно, когда разрывается сердце.
Она подняла голову. От слез ее взгляд стал мягче.
— Если бы я была не я, одинокая женщина, а повелевала миллионом самавийцев, я бы знала, что делать! — вскричала она. — И если твой отец повелевал бы самавийцами, он бы знал тоже. Он стал бы повсюду искать потомка Айвора и положил конец всем этим ужасам!
— Да любой бы так поступил, если бы мог, — волнуясь, воскликнул Марко.
— Но такие люди, как твой отец и все самавийцы, должны думать об этом денно и нощно, как я, — настаивала женщина. — Вот видишь, я даже перед мальчиком не удержалась и обо всем сказала, потому что ты тоже самавиец. Только у самавийцев болит душа. Другим народам и странам Самавия кажется такой маленькой и незначительной. Вот почему люди, как твой отец, должны размышлять о средствах, как все это исправить, они обязаны исполнить свой долг и найти выход из положения. Я женщина, но ощущаю эту потребность. Ты мальчик, но даже мальчики должны ее чувствовать. Не может он сидеть тихо и спокойно дома, когда самавийцев расстреливают и их кровь обагряет землю. Он не должен медлить и молчать!
Марко невольно вздрогнул. У него появилось такое ощущение, как будто отцу дали пощечину. Как смеет она говорить такое? Он словно повзрослел и вырос на глазах, и леди это заметила.
— Он мой отец! сказал тихо Марко.
Женщина была не только красива, но умна и сразу поняла, что сделала большую ошибку.
— О, прости меня, — воскликнула она, — я очень волновалась и высказалась слишком сильно! Я знаю, что он отдает Самавии все сердце, все свое существо, хотя и живет в Лондоне.
Тут она встрепенулась и прислушалась, кто-то открывал ключом входную дверь. Затем послышались тяжелые, мужские шаги.
—
— Значит, вы будете не одна, когда я уйду, — ответил Марко. — Хорошо, что кто-то пришел. Как вас зовут, чтобы я мог назвать ваше имя отцу?
— Нет, ты сначала скажи, что не сердишься на мою не очень вежливую манеру выражать свои мысли.
— Но вы не хотели меня обидеть и сами не думали ничего плохого, — ответил Марко по-мальчишески беспечно, — я знаю, вы не хотели, не могли бы.
— Да, не могла бы, — повторила она, выразительно подчеркнув слова интонацией.
Женщина взяла из серебряной коробки на столе карточку и подала ее Марко.
— Твой отец вспомнит мое имя и, надеюсь, позволит мне увидеться с ним и сказать, как ты заботливо его оберегаешь.
Женщина ласково пожала руку Марко и уже отпустила его, но не успел он дойти до двери, как она внезапно сказала:
— О, можно попросить тебя еще об одном одолжении, пока ты не ушел? Надеюсь, ты не возражаешь. Ты не сбегаешь в верхнюю гостиную и не принесешь мне книжечку в красном переплете? Она лежит на маленьком столике. Я ничего не имею против одиночества, если есть что почитать.
— Красную книжечку? На маленьком столике?
— Да, он между двумя длинными, до полу, окнами, — улыбнулась она Марко.
В таких домах до таких гостиных всего несколько ступенек, и Марко легко взбежал наверх.
14
МАРКО НЕ ОТВЕЧАЕТ
Когда Марко завернул за угол лестницы, леди встала из кресла и прошла в столовую, расположенную рядом со входом. Там ожидал ее темнобородый, крепко сложенный, сильный мужчина.
— Ничего не могла с ним поделать, — сразу же заявила она. Говорила она тихо, очень мило и приветливо по-прежнему, словно то, о чем она сказала, — самое обычное и естественное явление.
— Я разыграла сценку с вывихнутой лодыжкой очень натурально и заманила его в дом. Приятный и доброжелательный мальчик, прекрасно воспитанный, но я думала, что, застигнув его врасплох, заставлю разговориться. Обычно с молодежью это удается. Но одно из двух: или он ничего не знает, или хорошо вышколен и умеет держать язык за зубами. Он не глуп и очень нравственен. Я разыграла волнующий эпизод горячей любви к Самавии, потому что его можно взволновать. И он действительно пришел в возбуждение. Я попыталась вывести его на разговор о слухах относительно Исчезнувшего Принца, но он или не знает, можно ли им верить, или не хочет им доверять. Я хотела рассердить его, чтобы он проболтался, стараясь защитить своего отца, но тут я совершила ошибку. Жаль. Мальчиков иногда можно заставить выложить все начистоту.