Исчезнувший сенатор
Шрифт:
— К происходящим событиям имеет отношение куча ваших клиентов, — сказал Питер.
— В частности, мистер Крамер, — уточнил Бернштейн. — Я сразу понял, что он, скорее всего, ищет меня. У меня целое досье на сенатора. Слышал я и о миссис Ллойд. Не сомневаюсь, мистер Крамер очень расстроен.
— Эдвард Закари рассказал мне, что вы работали и на сенатора, и на Сэма Селлерса.
Бернштейн замолчал, слышно было, как он дышит в трубку.
— Где мы можем поговорить, мистер Стайлс?
— Я бы предложил вам приехать сюда.
— Буду через пятнадцать
— Частный детектив, который работает на всех без разбора, — объяснил Питер, возвращаясь к Джанет за столик.
Она налила ему чашку свежего кофе и нахмурилась.
— Ты окончательно проснулся, Питер?
— Конечно. А что?
— Твой приятель Бач очень беспокоится о тебе. Тот тип, что ночью стрелял в тебя, вооружен и шутить явно не собирается. Они намерены застрелить тебя. Тебе досталась просто захватывающая роль.
— Мне пришлось согласиться.
— Ты хоть понимаешь, что, скорее всего, они сделают еще одну попытку? — Она говорила резко и жестко.
— Это не имеет никакого смысла, — сказал он. — То есть уже поздно. Все что я знаю, знают и Бач, и ты, и Фрэнк Девери, а также Рокки Джексон и Франсин Келлер, которой я тоже изложил свою теорию. Так что, милая, если даже устранить меня, толку от этого не будет. Даже напротив — все остальные поймут, что я был прав.
— Так объяви об этом по радио! — предложила Джанет. — Может, кому-то это еще неизвестно. Вынеси все это на публику, чтобы приятель, который стрелял в тебя прошлой ночью, понял, что нет смысла охотиться за тобой.
— Он не вернется, — сказал Питер. — Слишком поздно. Он, конечно, понял, что я все выложил тем, до кого ему не дотянуться. И если, убив меня, он надеялся покончить с моей теорией, то сейчас он не может не понимать — случись что со мной, ее подхватят остальные. У него была возможность замести следы, но он ее упустил.
— Тебе остается надеяться на это. — Джанет потянулась за сигаретой. — Вчера ты сказал, что мне стоит писать детективы. Может, я и в самом деле начиталась такой литературы? Питер, не упустил ли ты в своем повествовании каких-то фактов, о которых не упоминал ни мне, ни Бачу, ни остальным, потому что счел их несущественными, хотя они могут быть чертовски важны?
Питер улыбнулся:
— Ты думаешь, я знаю нечто, но не знаю, что именно, и посему не говорил об этом. Так?
— Да, так. Ну и?..
Питер покачал головой:
— Ты все знаешь в таком же объеме, как и я. — Но все же он задумался. Может, в самом деле что-то ему рассказали и Закари, и Франсин Келлер, а он отбросил эти детали в сторону, как неважные.
— У твоей мисс Келлер еще тот характер, — сказала Джанет. — Надо быть настоящей мазохисткой, чтобы спать с мужиком десять лет, получить от него пинок под зад, уступить свое место десятку девиц — и продолжать оставаться его преданной рабыней.
— Сначала она лелеяла надежды, что он захочет ее вернуть, — проговорил Питер.
— И продолжала надеяться все десять лет? Фу!
Питер ухмыльнулся:
— А что бы ты сделала на ее месте, если бы через десять лет тебя заменили кучей симпатичных курочек?
— Для начала я бы нарожала ему пяток ребят. Я очень плодовита. А если бы он попробовал меня выкинуть, то я бы ему сунула двустволку между глаз!
— Для начала Сэм Селлерс не доверил бы такой вечно беременной особе должность домоправительницы.
— Можешь мне поверить, с такой особой он бы и пикнуть не посмел, — засмеялась Джанет. — И еще получил бы репутацию хама и грубияна!
Морис Бернштейн оказался точен. Его внешний вид не мог не вызвать удивления. Частный детектив не имел ничего общего ни с Хэмфри Богартом, ни с Майком Коннорсом. Он был невысок, толст и лыс; у него была такая бледная кожа, что создавалось впечатление, будто он всю жизнь ел крахмалистую пищу. Курил он беспрерывно, и его короткие толстые пальцы были желтыми от никотина. Он носил очки в металлической оправе, за которыми невинно таращились широко расставленные серые глаза. Должно быть, он толковый специалист, подумал Питер, раз уж Крамер выбрал его. И видит Бог, он совершенно не бросается в глаза. Никому и в голову не придет присмотреться к нему, что, скорее всего, помогает в его работе. Похоже, он несколько смутился, встретив Джанет в обществе Питера.
— Сумасшедший день, — сказал он. — Просто невозможно прийти в себя. Но я думаю, что всем, имеющим отношение к этому делу, крепко достается. — У него был мягкий голос, и говорил он так, словно извинялся за что-то.
— К этому делу? — переспросил Питер.
— К похищению. Убийство Селлерса создало пиковое положение. И что теперь делать? — Бернштейн посмотрел на Джанет так, словно ждал от нее ответа.
Питер объяснил, почему она тут оказалась.
— Могу ли я предложить вам кофе, мистер Бернштейн? — спросила девушка.
— Это было бы прекрасно, — согласился он. Он старается быть вежливым, подумал Питер, с этой незнакомой женщиной. Бернштейн отпустил Джанет легкий поклон. Когда она исчезла на кухне, детектив повернулся к Питеру:
— Я обратил внимание на ваши слова — относительно моей работы на сенатора Вардона и Сэма Селлерса в дополнение к заданиям мистера Крамера.
— А вы… вы в самом деле?
Бернштейн кинул в рот очередную сигарету и с ловкостью фокусника прикурил ее.
— И да, и нет. — Он пожал плечами. — То есть я хочу сказать, что, будь вы врачом, вы же не отказались бы от больного лишь потому, что он деловой конкурент какого-то другого пациента.
— Своеобразная этика, должен признаться, — усмехнулся Питер.
— Вы так думаете? — прищурился Бернштейн. Он присосался к сигарете с такой жадностью, словно это была кислородная подушка. — Я работаю на Уоллеса Крамера около пятнадцати лет. Один из моих лучших клиентов. — Он выпустил клуб дыма. — Первым обратился к моим услугам. Расплачивается как с сотрудником.
— Он же и рекомендовал вас другим, — сказал Питер.
— Над делом Ллойда я работал для него и до процесса, и после.