Исчезнувший в подземельях Шамбалы
Шрифт:
К тому же, мадам Надин тоже утверждает, что не замечала за Николя нервных срывов. Завтра обязательно надо поинтересоваться у аптекаря, какие лекарства покупал его приятель. И у хозяйки тоже спросить. Ничто так отчетливо не характеризует пожилого человека, как название лекарств, которые он принимает. И еще этот знак на газете… Так ручку не расписывают. Этот рисунок нанесли специально. Но кто? Николя? Не факт. Может, ему кто-то дал эту газету уже с готовой пометкой?
Разглядывая рисунок, я обратил внимание, что стрелочки нанесены неровно, словно человек торопился или руки тряслись, к тому же, точка нанесена немного не по центру линии – одно
Дальше я занялся осмотром книжного шкафа. Здесь все гораздо сложнее, сначала надо все книги выложить, чтобы освободить шкаф для тщательного осмотра. Я и сам не знал, что искать, и поэтому решил просматривать бегло каждую книгу на предмет вложений. Просто раскрывал ее и тряс. Как я и говорил ранее, библиотека месье Легранжа была довольно обширна. В основном ее наполняли книги на историческую тематику. Особенно меня заинтересовал цикл книг об истории становления и развития десяти государств. Типа подробной энциклопедии. На каждой обложке под названием страны был нанесен основной символ этого государства. Естественно, под Францией была красочная репродукция Эйфелевой башни, под США – Статуя Свободы, Англию олицетворяла часовая башня Вестминстерского дворца Биг-Бен, Италию – Колизей, Китай – Великая Стена. А что, очень удобно иметь под рукой подробную информацию в виде полного справочника об интересующем государстве.
Вытащив и перетряхнув все книги, тщательно обследовал массивный книжный шкаф, но так ничего и не обнаружил. Ладно, потом сложу обратно, заодно и посмотрю, не пропустил ли чего.
За ужином я, естественно, сразу же поинтересовался у мадам Флоры о злополучной шариковой ручке.
– Нет, я ее не находила и не видела, – без каких-либо колебаний ответила хозяйка. – Надо еще раз внимательно посмотреть, может, закатилась куда-нибудь. Вы не представляете, какой был погром! И как эти полицейские могут такое предполагать… Бедный Николя не смог бы такого сделать, и принимал он обычные таблетки, которые врач прописал.
Мы тщательно обследовали весь пол и все-таки нашли эту ручку! Плинтус от стены немного отошел, вот она туда и закатилась. Осторожно, чтобы не стереть предполагаемые отпечатки пальцев, я запаковал ее в целлофановый пакет.
– В Париже отдам на экспертизу газету и ручку, заодно проверят, держал ли их в руках перед смертью ваш брат, – пояснил я наблюдавшей за моими действиями хозяйке.
На следующий день, прямо с утра, я отправился искать аптеку на улице Розье. Мадам Надин подробно все объяснила, и поэтому найти ее не составило особого труда.
– Ну, как же, месье Николя я прекрасно знал, – поведал мне аптекарь. – Он в основном заказывал у нас швейцарское снотворное в небольшой дозировке и таблетки от давления. Пожалуй, все. Нет, конечно, иногда слабительное и другие необходимые в его возрасте медикаменты, но ничего серьезного. Всегда приветливый, учтивый, готовый выслушать и помочь если не деньгами, то уж добрым советом пренепременно. В свои под-восемьдесят Николя выглядел, как будто ему и семидесяти в помине нет! На все вопросы отшучивался: «Активный образ жизни, поменьше стрессов и немного французского коньячка перед сном… Граммов так пятьдесят. Правда, жаль, что без сигареты, врачи строго-настрого запретили это баловство».
– То есть вы подтверждаете, что никаких психических расстройств у Николя Легранжа не наблюдалось? – задал я последний вопрос аптекарю.
– Безусловно. Николя выглядел вполне адекватным и здоровым человеком для своего возраста.
Получив исчерпывающий ответ, я отправился прямиком в отделение полиции этого района. Хотел было взять такси, но решил пройтись, тем более день обещал быть солнечным и без осадков.
Мне повезло, что инспектор Кантона, занимающийся делом Легранжа, оказался на месте. Это был лысоватый мужчина лет пятидесяти, смахивающий на зануду-бухгалтера, которому постоянно недоплачивают, или человека с затаенной обидой на весь окружающий мир. Сразу было понятно, что разговор вряд ли будет конструктивным и содержательным.
– Чем могу вам быть полезен, месье Горнье? – скривившись, произнес инспектор, вернув мне удостоверение.
Было видно, что полицейский не из тех, кто благосклонно относится к нашему брату, журналисту. Наверняка думает, глядя на меня: «Приперся столичный хлыщ, умничать будет и вопросы свои дурацкие без конца задавать. Ему-то что, язык без костей, начальство не требует результата расследования… Пиши свои никому не нужные, дурацкие статейки, да щеки надувай для пущей важности. Что-нибудь ляпнешь сгоряча, потом пропечатает в своей паршивой газетенке, век не отмоешься!»
В принципе, на другой прием я и не рассчитывал. По долгу службы мне очень часто приходилось контактировать с правоохранительными органами, и я нередко ловил на себе настороженные и недоверчивые взгляды.
– Я пришел к вам по поводу гибели месье Легранжа, меня попросила об этом его сестра, мадам Шатобриан-Рене, – как можно вежливее обратился к инспектору. Зачем ссориться на ровном месте? И добавил: – Узнать, как продвигается следствие.
– А что тут узнавать? Вскрытие показало: несчастный случай. Человек в возрасте, перенервничал, вот и не выдержало сердце. Никаких насильственных действий не обнаружено. Не могу вам показать акт вскрытия, но поверьте мне на слово.
– Но у него же был произведен обыск в комнате! Явно злоумышленник или злоумышленники там что-то искали. Что вы об этом думаете?
– Думаю, что он сам устроил такой бедлам. Искал бедняга что-то, вот и разнервничался, – инспектор Кантона начал раздражаться.
– Странно, но сестра и соседи не замечали за ним такого поведения.
– Все бывает первый раз. Раньше не психовал, а тут нервы не выдержали. Я поговорил с врачом, у которого Легранж наблюдался, он не исключает такого. Сильный стресс вполне мог спровоцировать приступ.
– Или испуг.
– Чего ему бояться? Ученый, вел размеренный образ жизни… А тут понервничал, вот и результат. Мы изучили его письма… Ничего особенного. А показания мадам Черепанофф вообще не выдерживают никакой критики. Трое туристов, причем далеко от дома Легранжа, о чем-то разговаривали… Ну и что? Сами посудите, так можно весь город перетрясти.
Меня подмывало рассказать инспектору про знак на газете и закатившуюся ручку на полу, но решил воздержаться. Они уже, видимо, твердо решили, что это несчастный случай, и вряд ли заинтересуются какими-то незначительными деталями. Я и сам-то до сих пор сомневаюсь, есть ли вообще связь между газетой, ручкой и Легранжем. Причем, к тому же, еще неизвестно, этой ли ручкой был нанесен знак на газету.