Исчезнувший
Шрифт:
Случалось ли раньше, чтобы Ольшевский в таком мерзком расположении духа находился? Тоже нет. Всегда ровный. Язвительный, но ровный. А когда «осенник» собрали и в хранилище на неделю раньше планируемого срока загрузили, так даже веселым был. Радовался сильно. Дал рабочим неделю на отдых. Рабочие все наемные, по домам разъехались. Все, кроме тех, кто в цеху занят. Вернуться должны к началу следующей недели, там сбор «зимника» пойдет.
Крячко поинтересовался, что означает «осенник» и «зимник», и Васек пояснил, что на плантациях Ольшевского растут три группы яблок. Различаются они по сроку созревания. Летние сорта собирают со второй половины августа, их уже переработали. Осенние сорта начинают собирать почти сразу после летних, можно сказать, без перерыва. Обычно сбор идет до конца сентября, соответственно, и переработка тоже. А затем переходят к зимним, на профессиональном сленге «зимник», и их добирают уже по холодку, аж до середины октября. Перерыва практически никакого нет, но только не в этом году. В этом как раз приличные каникулы для сборщиков выпали.
– Значит, до конца этой недели сборщики работать не будут? – уточнил Крячко.
– Все верно, не будут. Только здесь, в цеху, – ответил Васек.
– Может, Ольшевский потому и не приехал? Может, и себе недельку выходных взял? – задумчиво проговорил Стас.
– А предупредить не судьба? – тут же взъярился Васек, будто Крячко не предположение выдвинул, а перед фактом его поставил.
– Может, он предупредил, да ты не запомнил? Отвлекся на что-нибудь и мимо ушей пропустил, – принюхиваясь к запаху, идущему от Васька, предположил Стас.
– Вы меня не обнюхивайте, – ощетинился Васек, – и намеки свои оставьте. Я вообще не пью. Принципиально. А запах здесь всегда такой стоит. Яблоки перерабатываем, а они чуть кислородом тронутся, как брага пахнут. Побыли бы здесь трое суток безвылазно, так не хуже моего пропахли бы.
– Это правда, Васек совсем не пьет, – вступился за приятеля Иван. – Ни с девками, ни с мужиками.
– Ну, если с девками не пьет, тогда – конечно, – не удержался, чтобы не поддеть Ивана, Стас, а перед Васьком извинился: – Да ты не обижайся, бдительность мне терять не положено, вот и проверяю все версии.
– Какие еще версии? – подозрительно сощурился Васек. – Вы, вообще-то, кто будете, и откуда вас в наши края занесло?
– И правда, кем вы дяде Коле приходитесь? – спохватился и Иван.
– С этого, ребятки, надо было начинать, – назидательно произнес Крячко. – А вы сперва всю информацию человеку выдали и только после этого главным интересоваться начали. Я, ребятки, друг Ольшевского, Стас Крячко. Друг давний и закадычный. А по совместительству еще и полковник полиции. Про Петровку слыхали?
– Ого, так вы из МУРа! – восхищенно охнул Иван, а Васек даже рот от удивления открыл.
– Из него самого, дружок, – кивнул Стас, довольный произведенным эффектом.
– Выходит, с дядей Колей беда случилась? – дошло, наконец, до Ивана, и он тут же набросился на Васька: – А ты на него бочку катишь, придурок! Человека, может, уже в живых нет, а тебе лишний день поработать в лом. Ну, и кто ты после этого?
– Погоди, Иван, остынь маленько! – притормозил Ивана Крячко. – Никто пока про неприятности не говорит, и уж тем более про смерть. Сначала информацию соберем, потом уж выводы делать будем.
– Так в МУРе работают, да, товарищ полковник? – Слова Крячко Ивана воодушевили. – Выходит, еще есть надежда? А я подумал, что к вам сигнал поступил насчет дяди Коли, вот вы и приехали. Дядя Коля, он мужик хороший. Никогда не откажет, если человека припрет. Придешь к нему, скажешь, что деньги позарез нужны, так он тебе непременно работенку какую-никакую подкинет, чтобы ноги с голодухи не протянул. Хоть зимой, хоть летом.
– Можно подумать, ты хоть день у него работал, – фыркнул Васек. – Ты, Вано, вообще в своей жизни часа на благо общественности не потрудился, так что нечего товарищу полковнику пыль в глаза пускать.
Некоторое время Иван и Васек пререкались друг с другом на предмет склонности Ивана к тунеядству, а Васька к преувеличению. Крячко слушал, пока не надоело, потом цыкнул раз, и в цехе воцарилась относительная тишина. Перепалка стихла, и теперь тишину нарушал лишь ровный гул работающего пресса, да поскрипывание транспортировочной ленты, по которой шли ровные ряды консервных банок.
– Вот как мы поступим, ребятки, – объявил Крячко. – Оба вы останетесь здесь до окончательного выяснения обстоятельств исчезновения гражданина Ольшевского. Ты, Васек, продолжишь следить за работой цеха, а Иван будет тебя подменять по мере необходимости. Поспать там, перекусить, душ принять. Но из цеха ни шагу, вам ясно?
Васек и Иван послушно кивнули. Крячко перевел взгляд на сумки Ивана и решил подсластить пилюлю.
– Пока суть да дело, успеете яблоки переработать. Возражать я не стану, – заявил он. – Считайте, что официальное «добро» у вас в кармане, только впредь чтобы не наглели.
– Да как можно, товарищ полковник, – начал было Иван. – Мы бы потом все равно дяде Коле сказали, когда он вернется.
Васек бросил раздраженный взгляд на Ивана, постоянное вранье которого его явно не воодушевляло, но вслух ничего не сказал. Не стал комментировать реплику Ивана и Стас. Минут сорок он потратил на то, чтобы обойти цех и побеседовать с оставшимися рабочими. Ничего нового эти беседы к уже сказанному Васьком не прибавили. Он еще потоптался в цехе, после чего попрощался с Васьком и Иваном и поехал обратно в поселок.
По дороге ему пришла в голову мысль, что было бы неплохо посоветоваться с Гуровым. Все же ситуация складывалась неординарная, а если брать в расчет опыт многолетней работы в органах, так и вовсе пессимистичная. Съехав на обочину, Стас набрал номер друга. Ответил Гуров не сразу, пришлось трижды набирать номер, прежде чем из трубки донесся голос полковника. По бодрому «ну, наконец-то», Крячко понял, что звонка его друг ждал с нетерпением. Коротко отчитавшись о состоянии здоровья, Стас перешел к делу.
Известие о пропаже Ольшевского напарника озадачило даже больше, чем самого Крячко. Он принялся выпытывать подробности, вставляя свои комментарии, после чего решительно заявил, что Стас должен идти в полицию. Три дня отсутствия – это серьезный повод для беспокойства, заявил он, и откладывать визит в органы попросту глупо.
– Ты пойми, Стас, если для твоего друга такое поведение нетипично, то ничего хорошего ждать не приходится, – настаивал Лев. – Не мне тебя учить, как важен временной фактор в подобных ситуациях.