Ищи меня в отражениях
Шрифт:
– Ну, та самая Надя...
Я будто протрезвел. Руки сжались в кулаки. От дрожи не осталось и следа.
– А что Надя?
– Ты говорил, она попала в больницу. Ей уже лучше?
К лицу папаши приклеилась участливая мина.
– Передай ей привет, как пойдешь навещать в следующий раз.
Сказав это, он скрылся в проеме бронированной двери. Я последовал за ним. Замки за моей спиной щелкнули, отрезая путь к свободе.
Только мы оказались в хранилище, я взял служащего за руку.
–
– Выполняйте свои обязанности так, как вы привыкли делать.
Удивление на лице Сергея Николаевича моментально сменилось тупой покорностью. Уголки его рта опустились, глаза затуманились.
Я начал опасаться, что служащий под внушением забудет об элементарных вещах, но банкир разблокировал дверь и уверенно ввел пароли.
– Сергей Николаевич, вы должны разблокировать все ячейки депозитария.
Не отрываясь от экрана компьютера, банкир еще пару минут пощелкал мышкой и наконец замер, безучастно уставившись в стену. Я понял, что первый этап пройден.
– Теперь возьмите из сейфа мастер-ключ и передайте его мне.
Сейф был вмурован в стену и оснащен кодовым замком. Ловко вращая колесики, Сергей Николаевич справился с сейфом и послушно передал мне ключ.
– Пойдемте, - скомандовал я.
Мы вышли из служебного помещения.
Папаша ждал нас у входа. Увидев в моих руках мастер-ключ, он просиял.
– Открывай хранилище!
– сказал толстяк, выхватив у меня ключ.
Я повторил приказ служащему. Тот выполнил все без заминки.
И вот мы внутри, а вокруг ряды блестящих сейфов. Папаша первым делом бросился отпирать ячейку 66 48. Все пространство сейфа было заполнено спортивными сумками. Большинство из них, по-видимому, были пусты.
Громила одним движением смел их на пол, словно крошки со стола. Отпихнув ногой несколько сумок, он принялся шарить в той, что была украшена эмблемой "Аdidas". Я помнил эту сумку еще с прошлого раза. Теперь господин Скоробогатов достал оттуда резиновые перчатки и нацепил их на руки, став похожим на хирурга.
– Что делать с банкиром?
– меня снова замутило.
Папаша извлек из той же сумки наручники. Он швырнул их мне и беглым жестом указал на кабинку в дальнем конце хранилища.
– Пристегни его за ножку стола. Банкир свое дело сделал. Пошевеливайся!
Сказав это, господин Скоробогатов начал аккуратно доставать из сейфа большой продолговатый предмет в синем чехле.
Что за!... Меня заколотило от ярости.
– Вы обещали вернуть зеркало сразу после ограбления! И как теперь собираетесь это сделать? Зачем оно здесь?!
Папаша тем временем закончил расчехлять зеркало.
Забыв о банкире, я налетел на бандита, повис на его толстой шее и начал беспорядочно лупить по голове. Громила отмахнулся, как от навязчивой мухи.
Я
Папаша с размаху пнул меня в живот, так что я задохнулся. Перед глазами заплясали красные точки.
Я принялся судорожно хватать ртом воздух.
– Идиот! Охранная система уже сработала. Через дверь теперь никто не выйдет. Делай то, что тебе говорят, если хочешь спасти свою шкуру, и ее тоже, - он махнул в сторону зеркала.
– Сначала позаботься о банкире. Болван сейчас очухается. А потом начинай потрошить ячейки. Я буду открывать, а ты складывай в сумки. Больше никакой самодеятельности!
Я кое-как поднялся. Вокруг все плыло. Блестящие ячейки слепили глаза. К горлу подступил ком, и меня вырвало прямо себе под ноги. Стало чуть легче.
Ну ладно...
Я собрал все силы и опять бросился на бездушного выродка, вцепился в его седые патлы и направил мощный поток энергии прямо в налитые кровью выпученные глаза.
– Зачехляй зеркало и уходим отсюда!
– заорал я.
Папаша моргнул, его лицо искривилось, превратилось в страшную гримасу, и я с ужасом понял, что он улыбается. Папаша схватил меня за грудки и затряс как тряпичную куклу.
– Щенок!
– прошипел он.
– Ты, что же, считаешь меня одним из этих баранов, которыми можно манипулировать? Ну, давай, попробуй еще для верности, - папаша притянул меня к своей харе и расхохотался, обдавая вонью изо рта.
– Что, не получается? То-то же!
Он отшвырнул меня. Схватил зеркало и наклонил над полом.
– Одно лишнее слово, и я отпущу его.
Подонок!
– Займись банкиром!
– гаркнул он.
Служащий действительно пришел в себя и теперь дико озирался по сторонам.
Пошатываясь, я направился к нему.
– Вон там наручники, поднимите, - простонал я, хватая банкира за руку.
Тот промямлил:
– Что здесь?..
– но тут же замолк, поднял наручники и замер.
– Идемте.
Я пристегнул служащего к ножке стола и приказал вести себя тихо. Тот не выразил никаких эмоций. Я задернул шторку кабинки и кинулся к зеркалу.
Пусть бандюга сам разбирается со своим барахлом.
В отражении был лишь я - бледный, всклокоченный, с яркими ультрамариновыми глазами.
– Надя!
В следующее мгновение прохладные пальцы прикоснулись к щеке. Я схватил их и поднес к губам.
– Прости меня!
– прошептал я.
– Прости, что подвел! Я не сумел тебе помочь.
– Не надо... Ты не виноват... Ты совсем не такой, как они говорили.
– Прости... я чудовище...
– Нет, ты не можешь быть чудовищем, потому что я тебя люблю!
Она обняла меня, крепко прижалась.
В ту же секунду боль отступила.
Она простила... Кажется, я нужен ей во всем своем совершенном несовершенстве.