Ищи ветер
Шрифт:
— Возможно… Какая модель?
— Пятьсот эль/эм, юбилейный выпуск.
— А линза в приличном состоянии?
— Карл Цейс… ни царапинки.
Вступать в торг я не собирался, так, прощупывал почву.
— А… сколько вы хотите?
— Четыре восемьсот, — рискнул я.
Его лицо расплылось в улыбке. Кажется, я немного продешевил.
— Я запишу ваш телефон? — спросил он, держа наготове ручку.
— У меня нет телефона. Вот, я взял вашу карточку… я сам позвоню.
Когда я был уже в дверях, он вдруг выскочил из-за прилавка и, нагнав меня, сунул в мой пакете покупками тот самый
— Надеюсь, вы позвоните мне…Меня зовут Пит, Пит Ричард. Вам записать?
— Не надо. Пит Ричард, я запомню. Я обязательно позвоню, лично вам, не сомневайтесь. Вы очень любезны, Пит, спасибо…
Я вышел на улицу, размышляя о том, как это мне удается на каждом шагу влезать в моральные долги. Просто талант какой-то, с ума сойти можно.
У Дерека тоже был выходной. Не считая кока-кольного холодильника, который затащили внутрь, все осталось как вчера: развалины ресторана в лужах грязи. Потоп кончился, но голубок с оливковой ветвью что-то заставлял себя ждать. Я пошел к Дереку и Джанин домой — двигало мной в основном чувство долга. Как-никак я, может статься, выручил для них сегодня четыре тысячи восемьсот долларов — неужто не заслужил за такую новость бутылочку пива?
Дерек выглядел скверно. Разило от него за версту — «Джим Бим», самая, по-моему, жуткая гадость, которую может влить в себя человек, — хуже, разве что, денатурат, и то еще вопрос. Я пробовал.
— Чего надо?… — еле выговорил он заплетающимся языком, открыв мне дверь.
— Да пивка думал выпить, но вот взглянул на тебя — и что-то расхотелось.
Он посторонился, давая мне пройти.
— Возьми пива, Джек… Возьми хоть все гребаноепиво, Джек, если хочешь… — буркнул он, дотащился до кресла в гостиной, сел и словно сразу забыл о моем существовании.
Я пошел в кухню. Джанин даже глаз не подняла. Она, похоже, ничего не видела, кроме разложенных перед ней на столе бумаг.
— Джанин, я возьму пива, о'кей?… И у меня есть для вас не самая плохая новость…
Она скептически вздернула бровь.
— Хорошо бы…
— Помнишь фотоаппарат, что мы нашли на катере, Дерек тебе тогда говорил?… Так вот, я сейчас был в городе, в общем, он стоит не три тысячи долларов…
— Я бы и так могла тебе сказать, что не стоит он трех тысяч, Джек… Старье такое! — фыркнула она уже со злостью.
— …а без малого пять…
Я откупорил пиво, довольный произведенным эффектом. Джанин наконец-то удостоила меня взгляда.
— Дай мне тоже пива, пожалуйста.
Я протянул ей бутылку.
— Здорово… — проговорила она. — Теперь мы влипли всего на… сейчас скажу… тысяч тридцать семь. Твое здоровье!
— А страховка?
— Какая в задницу страховка! Это… это все равно что мафия занималась бы благотворительностью… Bullshit.
— А… собственно, в чем дело-то?
— Тебе интересно? — вздохнула Джанин.
— Ну… в общем, да.
Она налила пива в стакан и долго молчала, потирая виски.
— Все дело в ремонте: Дерек за последние два года много чего обновил… Говорю я сегодня об этом в страховой компании и узнаю — ну, вообще-то я и сама догадывалась, —
— Значит, вы теряете затраты на ремонт? Ну, это еще не…
— Да нет, понимаешь, в том-то и фокус… После ремонта полис вообще недействителен, потому что в нем, видите ли, ложные сведения. Вроде как лжесвидетельство или мошенничество, понимаешь? Договор аннулируется, как будто его вообще не было… Все по закону, ничего не попишешь… Прикинь, сколько исков к ним посыплется после этой дерьмовой бури, вот они и выгадывают, где можно не платить…
— Но это же несерьезно, Джанин! В суде ни за что не пройдет! Любой судья сразу увидит, что…
Джанин посмотрела на меня почти с умилением, как на мальчишку в коротких штанишках с мячиком в руках.
— Какой судья, Джек? Где его взять? Сколько, по-твоему, нам придется выложить, чтобы дело вообще дошло до суда?
— Гм… Пять тысяч?
— Может, где-нибудь в Польше это стоит пять тысяч, а здесь у нас этих денег хватит на пару описей, да мелочь на телефон останется… Да и все равно, на них столько адвокатов работает… Они знают, что у нас ни времени нет, ни силенок с ними воевать… И мы тоже это знаем. Так что утремся и будем жить дальше. Но все равно, спасибо тебе, Джек.
— God bless America [36] , — зло бросил я.
Джанин усмехнулась. Но она все еще верила в это. Чокнутые они, эти римляне, как говорил один толстяк [37] .
Следующая неделя прошла за спасением того немногого, что осталось от ресторана. Мебель, техника, а по большей части деревяшки. Дерек каждый день пытался выгнать меня с руин, превратившихся в склад рухляди, напоминая, что платить ему нечем. Я не уходил, и он насильно всучивал мне еду — мол, все равно пропадет. Сосиски я уже видеть не мог.
36
Боже, храни Америку ( англ.)
37
Ставшая крылатой фраза из знаменитых французских комиксов о приключениях Астерикса.
Вечерами я с терпением часовщика трудился над «Хассельбладом». Я разобрал его полностью, каждую деталь протер, почистил, смазал — где что требовалось. По правде сказать, не было нужды так осложнять себе задачу, но я уперся: у этого аппарата не должно остаться от меня тайн, и точка. Шесть долгих вечеров я постигал премудрости его механизмов, возвращал всем до единого былую точность или просто смотрел, как отмокают в растворе кислоты металлические детальки, и на седьмой день почувствовал, что свинтить аппарат мог бы с завязанными глазами. Когда же я собрал его окончательно, оказалось, что мне совсем не хочется с ним расставаться. Все-таки я удержался и не зарядил пленку. Глупо было вообще ее покупать. Это могло плохо кончиться, как для него, так и для меня. Время было еще не позднее, и я решил пойти продемонстрировать новорожденного Дереку.