Ищи ветра в поле
Шрифт:
Кудрин тут же поднялся мне навстречу.
— Вы хотели со мной о чем-то поговорить? Пойдемте ко мне в кабинет.
Кудрин покорно встал и засеменил вслед за мной. Как только дверь закрылась, он сел в кресло и устало, со вздохом, заговорил:
— Я уже совсем ничего не понимаю в этой жизни.
— Вы о чем?
— У меня такое ощущение, что кто-то хочет свести меня с ума.
— Вы имеете в виду вчерашний инцидент со стеклом в магазине? — сразу же спросила я.
— Если бы только это… Я вижу, вы неплохо
— Да, я поддерживаю связь с органами, — подтвердила я. — Раз уж я влезла в это дело, так считаю своим долгом знать обо всем. А что, еще что-нибудь случилось?
— Да так, — как-то вяло развел он руками в воздухе. — Шины вот вчера прокололи на машине, а сегодня утром выхожу — а в дверях торчит букет алых роз.
— Ну и что?
— Да все было бы ничего, если бы не тот факт, что их головки были обломаны. А сами цветы источали какой-то неприятный, смрадный запах, я даже не понял, какой именно. Едкий такой… — Кудрин снова попробовал помочь себе в разговоре жестами.
— Видимо, из какого-то баллончика полили, — предположила я. — Сейчас такие в изобилии продают.
— Так вот, я и не понимаю — кому и зачем все это надо? Ну, с Людмилой разобрались, конечно, круто… А вот подобные истории я совсем не могу понять — что хотят от меня? Если уж убивать — так сразу. Хотя кому надо меня убивать? Какой в этом смысл? — он поднял на меня глаза, как будто желая получить от меня ответы на свои вопросы. Если бы я их знала… Было видно, что человек явно растерян и не может в полной мере адекватно воспринимать окружающее.
— У вас совершенно нет никаких версий насчет того, кто это все мог сделать? — осторожно спросила я.
— Абсолютно никаких! — Кудрин посмотрел на меня открытым и честным взглядом.
— Конкуренты? Мафия? — продолжала наседать я.
— Да нет! — отмахнулся Кудрин. — Нет! Они так никогда бы не стали действовать.
— А по-моему, взрыв машины и убийство как раз по их части.
— Это да, — согласился Кудрин. — Но все остальное… К тому же, перед тем как убивать, обычно предупреждают и предъявляют конкретные требования. Здесь же просто беспредел какой-то!
— Скажите, Валерий, а в личном плане у вас нет никаких недоброжелателей?
— Ну, если даже и есть, то при чем тут Людмила?
— А если взять, к примеру, вашу жену? — я в упор посмотрела на Кудрина, явно намекая на то, что между ним и Людмилой существовали некие отношения, которые не могли нравиться жене Валерия.
Кудрин смутился и сказал:
— Ну… Э-э… Между нами нет особой сердечной привязанности. Это давно уже в прошлом. Ее интересует только мое материальное положение, а в остальном она махнула на меня рукой.
— То есть делай все что хочешь, что ли?
— Примерно так. Да и к тому же — откуда у нее деньги на взрывчатку, на наем убийц? Ведь у нее тоже алиби, как и у меня, — заметил Кудрин. — Да и не в ее это
Он еще немного подумал, наморщив лоб, и снова покачал головой:
— Нет, это точно не она. Я уверен.
В разговоре наступила пауза. Я первой нарушила ее:
— Конечно, все это весьма занимательно. Я понимаю, что вы находитесь в недоумении и потом никак не отойдете от смерти Людмилы, но чем я вам могу помочь?
— Да вы знаете, я почему-то подумал о вас в первую очередь… Даже не знаю почему. — Кудрин еще больше растерялся. — Возможно, из-за того, что именно к вам обратилась Людмила. Кстати, она очень хорошо о вас отзывалась. Считала человеком порядочным. Потом вы журналистка, то есть обладаете определенными возможностями. И еще…
Кудрин вдруг задумался. Лицо его стало нахмуренным и сосредоточенным.
— Личные моменты… — вдруг задумчиво пробормотал он себе под нос.
— Что-что? — переспросила я.
Кудрин ничего не ответил. Он вдруг расстегнул ворот рубашки и стал растирать себе грудь.
В этот момент в дверь заглянула Маринка, которая принесла кофе. Видимо, ей хотелось хоть краем уха послушать, о чем мы беседуем с Кудриным. — Валерий, пейте кофе, — предложила я.
Он меня не услышал, и мне пришлось повторить свое предложение.
— А? Что? — вдруг очнулся он.
— Кофе, пожалуйста, — в третий раз сказала я.
— Ах… да-да, спасибо.
Он взял чашку, сделал один глоток, потом резко поставил чашку на место и быстро встал. Походив немного по кабинету, он снова вернулся в кресло. Маринка во все глаза следила за поведением Кудрина. Я знаком показала ей, чтобы она вышла. — Валерий, — тихо сказала я. — Вы подумали о чем-то, что может иметь отношение к этому делу? Вам пришла в голову какая-то догадка?
Мой вопрос поверг Кудрина в некоторое замешательство.
— Нет, — покачал он головой. — Мне ничего не пришло в голову.
Я внимательно посмотрела на него.
— Валерий, если вы действительно хотите, чтобы я вам помогла — хотя я еще не представляю, как, — вы должны быть со мной полностью откровенны…
— Мне нечего вам сказать, — резко ответил он и встал. — Извините, что побеспокоил. Не следовало мне к вам приходить. Вы мне и в самом деле не поможете. До свидания.
— Вы хорошо подумали? — крикнула я ему в спину.
— Да, — он повернулся. — Еще раз извините…
Едва Кудрин ушел, оставив меня в легком замешательстве, как в кабинет вошла Маринка.
— У меня уже горечь во рту от кофе, — сказала я ей, откидываясь на спинку кресла. — Ну не хочешь — не пей, — сразу же согласилась она. — Расскажи мне лучше, зачем он приходил.
— Думаю, он и сам не знает, — ответила я, закуривая сигарету. — Он очень растерян. И мне кажется, что именно сейчас он понял причину смерти Людмилы…