Ищу идеального мужчину
Шрифт:
— Было бы из кого, — с тоской вздохнула Оля.
Я набросилась на Нину:
— Удивляюсь тебе! Как можно все сводить только к деньгам?
— Можно. Потому что у меня их нет. Были бы, я тоже о них не думала! Зачем думать, если они есть. А когда растишь двоих детей на одну зарплату да на жалкие алименты, поневоле о них думаешь. Вроде того солдатика из анекдота, который завсегда о бабе думал.
Олечка фыркнула:
— Ну, не рожала бы.
— Знать бы, где споткнешься, соломку бы подостлала, — с новым вздохом изрекла Нина. — Когда я рожала, то совсем
— Я-то при чем? — Смысл ее слов не сразу дошел до меня.
— А при том, что работает девка над будущим. Чтобы всю оставшуюся жизнь копейки не считать. Ты, Вера, вот что. Раз ей он не нужен, узнай, вдруг телефончик завалялся? Я не откажусь.
— Почем ты знаешь, может, у него и денег особых нет, — вмешалась Олечка.
— Я теперь уже на любого согласна, лишь бы мужик, а тем более симпатичный.
— А я с таким, как этот Родион, и без денег соглашусь, — мечтательно закатила глаза Олечка.
Слушать их мне было неприятно! Они всерьез делили Родиона, обсуждая его, словно неодушевленный предмет! И, самое для меня противное, они вожделели его!
И надо же было такому случиться! В тот самый день, когда состоялся этот разговор, выхожу я из магазина, и первый, кого вижу… Родион! С букетом точно таких же тюльпанов, как в прошлый раз.
Олечка, выходившая следом за мной, тоже его увидела и громко ойкнула у меня за спиной.
А затем послышался Нинкин голос:
— О-о, пришел через тещу мосты наводить.
После чего обе хором хихикнули и удалились, оставив меня один на один с Родионом. У меня коленки задрожали от волнения. Пакет с продуктами чуть не выпал из рук.
— Вера Павловна… — Голос у Родиона тоже дрожал. — Я все-таки… вот… подумал… Нам с вами вроде бы надо до конца объясниться.
— Пойдемте отсюда, — быстро проговорила я.
Борис, охранник супермаркета, куривший на крыльце, с большим интересом прислушивался к нашему разговору и беззастенчиво пристально разглядывал Родиона. Не хватало еще, чтобы моя личная жизнь превратилась в предмет обсуждения на работе.
— Да. Да, конечно. Вот моя машина.
— Нет, в кафе я больше не поеду, — решительно возразила я. — Пойдемте. Тут совсем недалеко дворик есть. Пустынный и тихий. Сможем спокойно поговорить.
Он покорно шел рядом со мной. Душа моя ликовала. Он вернулся! Не смог от меня отказаться! Не получилось забыть! То есть я не просто ему нравлюсь, а очень нравлюсь! А ведь он меня совсем не знает! И сцену я ему безобразную в кафе закатила! Простил! Пришел! И опять волнуется! Даже, по-моему, сильнее, чем тогда.
— Ой, совсем забыл! — спохватился вдруг он. — Это ведь вам. — Он протянул мне тюльпаны. — Вы тогда ушли и забыли.
— Тот же самый букет? — принимая цветы, пошутила я и тут же спохватилась — глупая, хамская шутка.
Родион дернулся, как от пощечины.
— Что вы, это свежие, — на полном серьезе забормотал он. — Те бы не дожили.
— Извините. Я пошутила. Не очень удачно. Очень красивые цветы.
— Вам правда понравились? — Он неуверенно улыбнулся. — А то я, знаете, как-то не очень в них разбираюсь.
— Цветы необыкновенные.
— Я рад.
Мы одновременно опустились на ту самую лавочку, где я недавно так долго и горько размышляла.
Родион сел, и его словно выключили. Смотрел на меня и молчал. Ну вот. История повторяется. Что ж, попытаюсь ему помочь.
— Вы хотели мне что-то сказать.
— Я? Да.
Снова настала длительная пауза. Видимо, придется говорить мне.
— Родион Александрович.
— А?
— Я хотела извиниться перед вами за прошлый раз. Так что хорошо, что вы…
— Нет, это я хотел перед вами извиниться! — вдруг, словно проснувшись, быстро заговорил он. — Я не имел права так вас пугать. У вас же дочь! Я думал, вы знаете, а вы не знали. А я не подумал. Вот и…
На сем запас его красноречия иссяк, и он снова умолк, беспомощно и трогательно хлопая пушистыми светлыми ресницами.
— Мне Надя все рассказала, — вновь попыталась помочь я ему.
Вместо облегчения, на лице воцарился испуг.
— Что? Что она вам рассказала?
Я нервно рассмеялась.
— Ой, не пугайтесь же так! Надя мне честно призналась, что вы ее совершенно не волнуете, не интересуете и не нравитесь. И вообще, она влюблена в кого-то другого.
Мышцы его лица немного расслабились.
— А-а, — с облегчением, но без восторга протянул он.
Видимо, слова мои все же задели его мужское самолюбие. Что ж, я его понимаю. Совсем недавно сама оказалась в подобной ситуации. Только что мне дальше говорить Родиону? Предложить встречаться? Нелепо. Получится, будто я себя навязываю. Однако он молчит. Выходит, разговор окончен? Извинились друг перед другом и разошлись.
Но мне решительно не хотелось, чтобы он уходил.
— Роман… — начала я.
— Вера, — в унисон произнес он.
И мы оба дружно и испуганно замолчали.
— Вера Павловна, — на сей раз первым решил прервать паузу он. — Мне ужасно много нужно вам сказать.
И опять молчание.
«Говори же! Говори!» — внутренне молила я его.
Он точно услышал.
— Вы тогда, естественно, испугались. Но может, сейчас вы передумаете. Вот согласились же со мной поговорить. Давайте попробуем с вами… ну, встречаться. Если я вам, конечно, не совсем противен. Раз Наде, ну, я совсем не нужен, так вам теперь не надо по ее поводу волноваться. Ей все равно, если я… если мы… ну, так, знаете, вместе куда-то сходим.