Ishmael
Шрифт:
— Что именно, по-твоему, значит жить как лев или вомбат?
— Ну... это значит положиться на милость природы, жить, не имея никакой власти над окружающей средой.
— Понятно. Продолжай.
— Хорошо. Находясь в таком состоянии, человек не мог стать человеком в полном смысле слова. Он не мог создать для себя по-настоящему человеческой жизни, так что на раннем этапе... на самом деле на протяжении большей части своей истории он просто действовал неумело, никуда не продвигаясь и ничего не достигая.
Должен сказать, что хоть мне и была
— Человек ничего не мог достичь, живя подобно льву или вомбату, потому что... Если хочешь чего-то достичь, нужно поселиться в одном месте, чтобы, так сказать, иметь возможность взяться за дело. Я имею в виду вот что: невозможно преодолеть определенный рубеж, если живешь охотой и собирательством, постоянно переходя в поисках пищи с места на место. Чтобы сделать следующий шаг, нужно жить оседло, получить постоянную базу, откуда возможно было начать освоение среды обитания.
Прекрасно — почему бы и нет? Что мешало человеку так и поступить? А мешало ему вот что: если бы он остался на одном месте надолго, он умер бы с голоду. Занимаясь охотой и собирательством, он опустошил бы окрестности — не осталось бы ничего, что можно собирать, никого, на кого можно охотиться. Чтобы сделаться оседлым, человек должен был научиться одному фундаментальному действию. Он должен был научиться так манипулировать окружающей средой, чтобы истощение не наступило. Он должен был заставить природу производить больше подходящей для него пищи. Другими словами, он должен был сделаться земледельцем.
Это явилось поворотным пунктом. Мир был создан для человека, но человек не мог вступить во владение им, пока не решит проблему пищи. И он ее наконец решил примерно десять тысяч лет назад в Междуречье. Это событие огромной важности — самое значительное во всей истории до того момента. Человек наконец освободился от всех тех уз, которые... Ограничения образа жизни охотника и собирателя сковывали его на протяжении трех миллионов лет. С появлением земледелия эти ограничения исчезли и взлет оказался феерическим. Оседлость привела к разделению труда. Разделение труда вызвало развитие технологии. Благодаря развитию технологии появились торговля и финансы. Потребности технологии и торговли стимулировали развитие математики и других наук. Человечество наконец сдвинулось с мертвой точки, и отсюда, как говорится, началась история. Такова середина моего рассказа.
2
— Очень впечатляет, — сказал Измаил. — Не сомневаюсь, ты понимаешь: «поворотный пункт», который ты только что описал, на самом деле рождение вашей культуры.
— Да.
— Нужно, однако, заметить, что мнение, будто земледелие распространилось по всему миру из единственного места, давно уже устарело. Тем не менее Междуречье остается легендарной колыбелью земледелия, по крайней мере для западного мира, и это имеет особое значение, о котором мы позднее еще поговорим.
— Хорошо.
— Вчерашняя часть твоего рассказа раскрыла значение мира в том виде, в каком оно понимается Согласными: мир — система жизнеобеспечения человека, машина, сконструированная для того, чтобы создать и поддерживать человеческую жизнь.
— Верно.
— Та часть, которую ты расскажешь сегодня, по-видимому, коснется предназначения человека. Совершенно очевидно, что человеку не было суждено жить как лев или вомбат.
— Совершенно справедливо.
— Так каково же тогда предназначение человека?
— Хм... Ну... Предназначение человека— достижения, свершение великих деяний.
— Среди Согласных принято считать, что судьба человека имеет более определенную форму.
— Ну, пожалуй, можно сказать, что его предназначение — построить цивилизацию.
— Ты должен мыслить мифологически.
— Боюсь, я не знаю, как это сделать.
— Я тебе сейчас покажу. Слушай. Я стал слушать.
3
— Как мы выяснили вчера, сотворение мира не завершилось с появлением медузы, земноводных, пресмыкающихся и даже млекопитающих. Согласно вашей мифологии, оно завершилось только тогда, когда появился человек.
— Верно.
— Отчего этот мир и Вселенная в целом оставались незавершенными до того, как появился человек? Почему мир и Вселенная нуждались в человеке?
— Не знаю.
— А ты подумай. Подумай о мире, где нет человека. Вообрази себе такой мир.
— О'кей, — ответил я и закрыл глаза. Через пару минут я сообщил Измаилу, что вообразил себе мир без человека.
— На что он похож?
— Ну, не знаю... Мир как мир.
— Где ты находишься?
— Что ты имеешь в виду?
— Откуда ты смотришь на мир?
— А-а... Сверху. Из космоса.
— А что ты там делаешь?
— Не знаю.
— Почему ты не внизу, не на Земле?
— Ну... Человека ведь не должно быть... Я просто посетитель, чужак.
— Что ж, спустись на Землю.
— Хорошо, — сказал я, но через минуту продолжил: — Любопытно... Пожалуй, я предпочел бы туда не спускаться.
— Почему? Что происходит внизу? Я рассмеялся:
— Там всюду джунгли.
— Понятно. Ты хочешь сказать, что, как выразился лорд Альфред Теннисон, «с клыков природы каплет кровь, в болотах ящеры друг друга рвут на части».
— Именно.
— И что случится, если ты все же отправишься туда?
— Я стану добычей одного из ящеров в болотах. Я открыл глаза как раз вовремя, чтобы заметить, как Измаил кивнул.
— Вот теперь мы и начинаем понимать, какое место человек занимает в божественных предначертаниях. Боги не собирались оставить мир джунглям, верно?
— Ты хочешь сказать, что это так, согласно нашей мифологии? Безусловно.
— Итак, без человека мир оставался незавершенным, был всего лишь дикой природой, с клыков которой каплет кровь. Мир был хаосом, находился в состоянии первобытной анархии.