Исход чумы
Шрифт:
И мощный поток света в ту же секунду ударил прямиком в его разум. Старик захрипел – на большее уже не хватило сил. Его било и корежило словно под мощными разрядами тока.
А потом все резко прекратилось.
Он вдруг поплыл в мягком тумане, то ли теряя сознание, то ли уже давно потеряв его. Сколько так продолжалось, он не знал, просто плавал в этом свете, осознавая лишь одно – именно так и приходит свет.
Старик очнулся, когда за окно уже темнело. Андрей шумел в другой комнате, кажется, разговаривал с псом, гремел
Каша тяжело поднялся со стула. Все оборудование было аккуратно прибрано, проводки отцеплены. Старик осмотрел себя. Вроде такой же, как и прежде. Присмотрелся. Нет, зрение то же самое, что и было, без ощущения тысячности глаз. Показалось? Нет, было на самом деле. Тогда куда прошло?
– Андрей?
Каша осторожно сделал шаг, другой. Его шатало.
– Ты очнулся? – в комнату вошел Андрей, пристально осмотрел своего гостя. – Как себя чувствуешь?
– Словно катком по мне прошлись! – невесело улыбнулся старик.
– Ничего, скоро пройдет.
Андрей похлопал старика по плечу.
– А когда будет… ну, эффект?
– Что значит когда? Эффект уже наступил, ты един с Пыльным Владыкой. Просто, видимо, еще не ощутил этого до конца.
Каша задумался, словно прислушиваясь к себе.
– Я испытывал странные чувства, – признался он. – А потом пришел свет. А потом…
– Давай так – выпьем чаю, и я попытаюсь ответить на все твои вопросы, – перебив его, предложил Андрей. – У меня как раз чайник закипел.
– Давай, – согласился Каша.
Есть и в самом деле хотелось нестерпимо. А приготовленные Андреем поджаренные хлебцы просто сводили с ума.
Стоп! Каша встрепенулся. Откуда он знал, что хозяин приготовил хлебцы? Кухня совсем в другой части квартиры, он явно не мог видеть отсюда хоть что-то. А запах жареного… у Андрея стоял такой плотный запах сырости и вони, что заглушал все другие.
Хозяин, видя реакцию гостя, ухмыльнулся.
– Вот видишь, организм сам настроился на нужные волны.
– Так я что, уже все?
– Пошли пить чай! – рассмеялся Андрей.
В кухне и в самом деле были приготовлены хлебцы, они плотно разместились на чугунной сковородке. Рядом стоял чайник. Под ногами суетился Сальвадор, скуля и требуя своей доли.
– Давай перекусим, – пригласил гостя Андрей.
Сели. Хозяин разлил по кружкам чай. Некоторое время ели молча, Каша прислушивался к себе, пытаясь ощутить что-то новое, чужое, но ничего похожего не находил.
– А как это в себе обнаружить? – наконец не выдержал он.
– Не надо в себе это обнаруживать. Просто расслабься и дай Пыльному Владыке самому обрести тебя. И тогда все получится.
Выпили чай, доели хлебцы.
Каша заметно нервничал.
– Ты чего? – спросил его Андрей, забивая самодельную кривую курительную трубку какой-то бурой дурно пахнущей травой. – За ребяток своих переживаешь?
– Переживаю, –
– Отправь на разведку ветер, – ответил Андрей, раскуривая трубку.
– Как это? – Каша недоуменно глянул на друга.
Хозяин не ответил. Он подошел к окну, долго смотрел на снег, молчал.
– Как это – отправить ветер на разведку? – переспросил старик.
Начало одолевать раздражение – сказывалась усталость.
– Как… – Каша замолчал на полуслове.
Он вдруг ощутил. Что-то мягкое тепло и осторожно подтолкнуло его в спину – он даже оглянулся. Никого.
Тогда Каша закрыл глаза и интуитивно начал вслушиваться в ветер, который задувал на улице. Это было гипнотическим ощущением – вникать в каждый шорох, в каждое дуновение. Старческий слух стал вновь удивительно тонким. Улавливались каждый нюанс, каждая нота и гармония.
В какой-то миг старик почувствовал, что и сам словно стал этим самым ветром.
«Нет, не ветром, – холодно и отстраненно отметил он. – Небесной пылью, развеваемой этим ветром».
Он несся через заснеженное поле, где едва чуть не погиб и где его нашел Андрей. Потом поднялся выше, еще выше и еще.
Каша вновь смотрел на все миллионами глаз, и это было удивительно. Он чувствовал округу, зная, что там, впереди, летит стая. Все птицы больны, и потому старик смог стать частью их. Взмах крыльев, упругая волна воздуха, по которой скользят вороны, – невероятно!
Полет. Стремительный, свободный, удивительный.
Но еще более удивительным было то, что он мог понимать, о чем думают птицы. Беспокойство, голод, усталость. Вполне понятные чувства. Птицы спасались бегством. Еды нет. Зима.
Не долетят – понял старик. Слишком обширные поражения, слишком много раненых и изголодавшихся юнцов. Конечный путь, к которому ведет вожак, не по силам им.
Каша решил направить стаю чуть в сторону, просто чтобы попробовать – получится ли?
Получилось. Птицы покорно отклонились от первоначального курса, полетели по ветру в сторону седых гор. Они слушались его, и даже вожак молчал, не смея подумать хоть что-то.
Кажется, он даже не понимал, что его разумом управляли.
Тем лучше, подумал старик. Пусть будет так. Пусть лучше послужат мне, чем бессмысленно погибнут, не добравшись до нужного каменного устья, к которому они так упорно летели и в котором, как помнил вожак, лежала полуразложившаяся туша оленя. Туши все равно не хватит на всех. Да и нет ее уже – это старик тоже знал. Ее съел волк.
Взмах крыльями, плавный подъем вверх. Обжигающий холодный ветер, колкий и острый, как лезвия ножей. Каша наслаждался полетом. Он осматривался по сторонам, разглядывая холмы и деревья, пересохшие русла и заснеженные низины.