Исход. Экскурсия в мегаполис (журнальный вариант, издание "Шестое чувство")
Шрифт:
— Разрешите войти? — раздался сиплый голос из-за полога палатки.
— Входите.
В палатку, пригнувшись, вошёл немолодой, лысоватый, полный человек лет пятидесяти, с заспанным, явно недовольным лицом.
— Майор Громов, начальник первого отдела, прибыл по вашему приказанию.
— Проходите, Савелий Маркович, располагайтесь, и, пожалуйста, без лишних церемоний. Перейдём прямо к делу. Необходимо оперативно направить в Центр и продублировать в «Подсолнухи» шифровку следующего содержания: «Ввиду важных обстоятельств, открывшихся на месте, начало операции «Захват» переношу с семи на пять часов утра сегодняшнего дня. Общий план боевых действий и сопутствующих мероприятий, согласованный ранее, оставляю в силе». Дата, подпись. Записали? Всё понятно? Исполняйте!
—
— Не беспокойтесь, Савелий Маркович. Так надо! Люди у нас опытные, и не такое повидали на своём веку. Объявим побудку, и глазом моргнуть не успеете — все, как один, в строю стоять будут. Вы ступайте, майор, делайте свою работу, а нашу работу оставьте, пожалуйста, нам. Да, и вот ещё что. С подтверждением об отправке телеграммы придёте доложить лично — я вам кое-что ещё надиктую.
Майор отправился восвояси. Антон посмотрел на Криса. Тот утвердительно кивнул, брезгливо поджав губы. Вызвали ординарца, и, как ни упирался Егор, тот препроводил его в медпункт на «дежурный осмотр». В сопроводительной записке, тайно переданной начальнику медпункта Вере Леонидовне, предписывалось обеспечить командиру отряда «витязей» Егору Чеботарёву «полноценный отдых» (на словах, через ординарца Антон уточнил: «Таблетку снотворного и сон до упора»).
— Крис, слушай сюда! — взволнованно сказал Антон, дождавшись, когда они остались одни. — Сейчас, может быть, не время, да и говорить мне об этом неприятно, но откладывать нельзя: реакция Громова на решение перенести начало операции мне что-то сильно не по душе. Дай Бог, чтобы я в нём ошибся. Вижу, и ты схожего мнения. Что-то с ним неладно. Займись этим немедленно. Проверь, имеет ли наш майор прямой доступ к передатчику?.. Насколько я помню, согласно инструкции — не должен иметь. В эфир выходит только дежурный радист. Сделаем так: пригласи к себе радиста и под страхом смерти прикажи ему, прикажи от моего имени, ни на шаг, ни на секунду, ни при каких обстоятельствах не отходить от полевой рации вплоть до момента окончания операции. И никому ни слова. Это приказ! И ещё — переговори, только осторожненько, с глазу на глаз, с контрразведкой: с сего дня пусть они негласно присмотрят за майором. Интересует всё: его прошлое, связи, передвижение, контакты. Докладывать мне лично.
—Are you sure, Anton?
— Да, я уверен, Крис. Не утверждаю, не могу утверждать, что Громов — предатель, но в свете полученной сегодня информации, с учётом наших с тобой — помнишь? — синхронных наблюдений и давних сомнений я просто обязан сделать всё, что в моих силах, чтобы пресечь канал возможной утечки информации. Не мне тебе объяснять, сколько мы уже потеряли и сколько ещё потеряем времени, сил, жизней наших товарищей, если не выявим «крота» в своих собственных рядах!
По команде Антона палаточный городок Армии обороны ожил, зашевелился, затопал сапогами, заговорил командирскими голосами. Заспанные повара на скорую руку готовили горячую еду — как говорится, то ли ранний завтрак, то ли поздний ужин. Удивлённые командиры подразделений собрались в уже знакомой штабной палатке, теряясь в догадках.
«Товарищи, — сказал Антон, дождавшись тишины, — наши планы круто изменились. Выступаем (он посмотрел на часы) через сорок минут. Время атаки — пять ноль-ноль. Казачий Дюк уже оповещён. Диспозиция и основные задачи, поставленные перед каждым из вас, остаются прежними. Несколько новых вводных для штурмовой группы и разведчиков.
Первое: в лагере противника — план перед вашими глазами — находится объект под условным названием «старый дот». Это здесь. Всем видно? Хорошо. Отныне это наша главная цель. Задача — с ходу прорваться к объекту и взять его под надёжную защиту. Имейте в виду: для противника это тоже объект номер один, и он может и, скорее всего, попытается либо вывезти содержимое дота, либо, на худой конец, уничтожить его. Ни то, ни другое мы допустить не имеем права. Любой ценой. Повторяю, любой!
И ещё: ранее поставленная задача по обнаружению и аресту гражданских лиц, находящихся в лагере бандитов, остаётся в силе. Уточнение: один из них предварительно установлен. Это иностранец, для нас он представляет особый интерес. На этом всё!
Если вопросов больше нет, через двадцать минут выступаем.
…Лес встретил штурмовую группу утренней свежестью, густым туманом и напряжённой предрассветной тишиной. Антон шёл в передовой группе (не удержался-таки, не усидел в штабе!), как всегда, в связке с Крисом, метрах в ста от разведчиков, задачей которых было «по-тихому» снять посты внешней охраны. «Грамотно идут, — невольно позавидовал навыкам своих бойцов генерал, — ни веточки под ногами не хрустнет. Орлы!».
На часах пять ноль-ноль. Огибая лагерь наёмников с юга, они вышли к разрушенной столовой, где Егор два дня назад инспектировал братьев Ершовых. «Тс-с-с…» — раздалось из кустов, и Антон сквозь клочья тумана у поваленной берёзы разглядел двух сержантов из штурмового отряда. Один склонился над телом человека кавказской наружности, в горле которого торчала ручка десантного ножа, другой знаком предупреждал — не спешите, ещё рано! Через секунду оба растворились в бетонно-арматурных джунглях полигона.
Справа по курсу раздались глухие хлопки. «Началось! Бьют из автоматов с глушителем — значит, всё в порядке, значит, бьют наши, значит, им всё-таки удалось застать противника врасплох!» — обрадовался Антон. И прибавил шагу. Через минуту-другую ответно застрекотали автоматы бандитов. Антон и Крис, что было сил, рванули вперёд. Вот они, первые палатки! Слева от американца мелькнула чья-то тень. Ударил выстрел. Пуля пролетела мимо, срезав ветку над головой американца. Нагнувшись, Крис всем телом выбросился вперёд и ударом головы в живот сбил с ног вероломного врага. Им оказался невзрачный человечек в куртке и спортивной шапке. «Сдаюсь, сдаюсь, — хрипел он, превозмогая боль, — не убивайт. Я есть подданный Швеции!» Не обращая внимания на завывания, Крис деловито перевернул задержанного на живот, заломил ему руки и крепко связал. Обернулся к Антону — тот тоже не терял время: прикрывал другу спину и одновременно вслушивался в звуки боя, стараясь разобраться, что к чему.
— Прими этого задохлика и, смотри, глаз с него не спускай!» — рявкнул Антон подоспевшему на выстрелы сержанту из группы оцепления и, не дожидаясь ответа, бросился вслед за Крисом. На бегу про себя отметил: стрельба вроде бы пошла на убыль.
Вот и первые палатки. За ними — дровяной сарайчик и поляна, столь красочно описанная Егором. Впечатление такое, будто здесь только что прошёл ураган. Изрешеченные пулями полотнища палаток разбросаны как попало, возле одной — два трупа в камуфляжной форме, на кострище — ещё один в дымящемся ватнике. Если верить описанию Егора, это, похоже, тот самый Шило. Дальше, дальше, вперёд! Вот и штаб наёмников. Как ни странно, он почти не пострадал. Перед входом, привалившись к сосне, стонет разведчик с окровавленной ногой, возле него с йодом и бинтами хлопочет санитарка. «Они там, внутри, — хрипит раненый, — там этот, Гром, и другие. Остальных ловят по лесу. Вроде никто не ушёл…».
— Крис, двигай в лес. Отыщи мне Макеева. Передай ему — Андерсена, похоже, взяли. Теперь главное — не упустить второго, как его, бишь? — Профессора. Пусть осмотрят каждый закуток, каждый кустик, каждую норку. И ещё раз предупреди внешнее кольцо — никто не должен проскочить за границы оцепления. Слышишь? Никто!»
Впервые за утро они разделились. Крис растворился в лесу, Антона же сейчас больше всего волновала судьба боевого плутония. Завернув за штабную палатку, он сразу увидел «объект». Действительно старый дот. Самодельная железная дверь открыта нараспашку. Возле двери — боец. Вытянувшись стрункой, докладывает: «Товарищ генерал, объект номер один принят под охрану. Попыток подрыва не было. Контратака отбита силами штурмовой группы. Потери с нашей стороны — три человека: один убит, двое тяжело ранены. Доложил рядовой Степанов».