Исход. Том 2
Шрифт:
— Понятия не имею. С самого утра не видел ее. А матушка Абигайль… где-то там ест личинки и дикий мед? — Стью задумчиво посмотрел на горы, вздымающиеся на востоке в голубой дымке разгорающегося дня. — Господи, Глен, только бы с нашей старенькой леди все было в порядке.
Франни не знала, что матушка Абигайль ушла. Все утро она провела в библиотеке, изучая литературу по садоводству. И она была далеко не единственной студенткой. Еще двое или трое человек читали книги по сельскому хозяйству, молодой очкарик лет двадцати пяти сосредоточенно
Франни ушла из библиотеки около полудня и по Уолнат-стрит направилась в центр города. Она была уже на полпути к дому, когда встретила Ширли Хэммет, ту женщину средних лет, которая пришла в Боулдер вместе с Дайаной, Сьюзен и Пэтти Крогер. Теперь ее было не узнать. Она напоминала энергичную привлекательную матрону, беспокоящуюся о всех и вся.
Ширли, поздоровавшись с Франни, нетерпеливо спросила:
— Как ты думаешь, когда она вернется? Я всех об этом спрашиваю. Если бы в этом городе была газета, я бы направила вопрос в отдел опроса общественного мнения. Что-то типа: «Что вы думаете о позиции сенатора Банхоула по поводу истощения запасов нефти?» Что-то в этом роде.
— Когда кто вернется?
— Матушка Абигайль, кто же еще! Да вы что, милочка, с луны свалились?
— О чем ты говоришь? — встревоженно спросила Франни. — Что случилось?
— В этом-то все и дело. Никто ничего толком не знает.
И Ширли рассказала Франни обо всем, что произошло за то время, пока та находилась в библиотеке.
— Она просто… ушла? — спросила Франни, нахмурившись.
— Да, но, конечно, она вернется, — уверенно добавила Ширли. — Так ока написала.
— Если на то будет воля Божья?
— Именно так было написано, уверяю тебя, — сказала Ширли, взглянув на Франни уже более холодно.
— Ну… если бы это так и было. Спасибо, что рассказала, Ширли. Тебя по-прежнему донимают головные боли?
— Нет. Все прошло. Я иду голосовать за тебя, Франни.
— Гм-м-м? — Мысли Франни витали где-то далеко, переваривая новую информацию, и на какое-то время она даже не поняла, о чем говорит Ширли.
— Чтобы ты вошла в состав Постоянного комитета.
— Ах да, спасибо. Но я не уверена, что хочу этого.
— Ты прекрасно справишься. И ты, и Сюзи. Мне пора, Фран. Пока.
Они расстались. Франни поспешила домой, горя желанием выяснить, не знает ли Стью чего-нибудь нового. Исчезновение старой женщины поразило ее в самое сердце и вызвало суеверный страх. Ей было жаль, что они не могут представить на суд матушки Абигайль основные решения их вчерашнего заседания — например, о засылке разведчиков на Запад. Теперь, с уходом матушки Абигайль, Франни почувствовала, как на ее плечи ложится еще более тяжелая ответственность.
Дома было пусто. Она разминулась со Стью минут на пятнадцать. В записке под сахарницей было написано: «Вернусь к 9.30. Я с Ральфом и Гарольдом. Не беспокойся. Стью».
«С Ральфом и Гарольдом? — подумала она,
«Вернусь к 9.30».
Господи, но это еще так не скоро.
Франни постояла в кухне еще с минуту, хмуро глядя на свой рюкзак, который она положила на верх буфета.
«Я с Ральфом и Гарольдом».
Следовательно, домик Гарольда в конце Арапахо-стрит будет пуст до половины десятого вечера. Если, конечно, они не там… а если и там, то она просто присоединится к ним и удовлетворит свое любопытство. Она доедет туда на велосипеде за считанные минуты. И если в доме никого нет, она, может быть, найдет там что-нибудь такое, что успокоит ее сознание… или… но она не позволит себе даже думать об этом.
«Успокоит твое сознание? — с издевкой спросил внутренний голос. — Или еще больше взбудоражит его? А вдруг ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО найдешь что-нибудь странное? Что тогда? Что ты будешь делать с этим?» Она не знала. Она действительно не имела ни малейшего понятия.
«Не беспокойся. Стью».
Но беспокойство было. Отпечаток пальца в дневнике означал, что было о чем беспокоиться. Потому что человек, укравший дневник и выведывающий чужие мысли, не имеет ни принципов, ни совести. Такой человек может подкрасться со спины к тому, кого он ненавидит, и столкнуть его с высоты. Или убить ударом камня. Или ножа. Или выстрелом из пистолета.
«Не беспокойся. Стью».
«Но если Гарольд сделает что-нибудь подобное, ему тогда нечего делать в Боулдере. Что же тогда он станет делать?»
Однако Франни знала, что он тогда сделает. Она не знала, был ли Гарольд на самом деле таким, как она внушила себе, но в глубине души она знала, что подобным людям и сейчас есть место. О да, действительно есть.
Она быстро вышла из дома и спустя три минуты уже катила по Арапахо-стрит в ярких солнечных лучах, думая:
«Они будут сидеть в гостиной Гарольда, попивая кофе и разговаривая о матушке Абигайль, и все будут прекрасно себя чувствовать. Просто прекрасно».
Но в маленьком доме Гарольда было темно, безлюдно… дом был… заперт. Уже само по себе это было странно для Боулдера. В прежние времена люди, уходя, запирали дверь, чтобы не украли их телевизор, стереосистему, семейные драгоценности. Но сейчас стереосистемы и телевизоры стали бесплатными, от них было мало проку без электричества, а что касается драгоценностей, то можно было просто зайти в ювелирный магазин и набрать их хоть целый мешок.