Исход
Шрифт:
— Да поймите, рядом нет источников радиации! Взрывы были в Азии, на Ближнем Востоке и в Америке, а в Европе только реактор, и то далеко от нас, нечего беспокоиться!
Кармазинские недоверчиво кивали, считая про себя, что москвичи умничают.
Саша уходил на работу, Никита с Глашей сидели в дождь дома. На улице было промозгло и сыро, и сырость забиралась в дом. Они стали топить печь и полюбили сидеть у ее теплых боков, с чаем и книгами.
Никита всегда был ее мальчиком. Он не был близок с Сергеем, и не сближался с Сашей.
Иногда он играл во дворе с соседскими детьми. В компании были и его ровесники, и ребята постарше, и Глаша, наблюдая из окна, поражалась поведению Никиты. Он держался немного в отдалении, и его уважали, хоть он не пытался быть лидером. Его слушали.
Когда были дожди, они сидели у печки и разговаривали. Глашу удивляла проскакивавшая в словах Никиты недетская мудрость, и она вдруг заревновала. Ей показалось, что у Никиты есть и другая мать, какая-то мощная, невидимая сила, а задачей Глаши было просто выносить его. Она раздражалась на Никиту и уходила — в комнату, на кухню. Никита не обижался, будто все понимал. Иногда он казался ей таким взрослым, что было страшно.
Однажды в дверь позвонили. Открыв, Глаша увидела на пороге высокую красивую женщину. Светлые волосы были забраны на затылке в пучок, одежда была сухой, значит, ехала на машине.
— Здравствуйте. Вы — Глаша?
Глаша сразу ощутила силу этой женщины. Сила затмевала красоту. Воля женщины бежала впереди ее внешности, и Глаша подумала, что мужчинам, должно быть, трудно ужиться с нею.
— Меня зовут Мария. Мне нужно поговорить с вашим мужем.
— Он на работе.
— Где это?
— Не знаю точно. Спросите в мэрии.
— Я имела в виду Сергея.
Глаша покраснела. Она назвала Сашку мужем, потому что так их называли в Кармазине, и она привыкла.
— Я не знаю, где Сергей.
Они стояли друг против друга и молчали. Мария чувствовала, что Глаша недоговаривает. Глаша не доверяла силе этой блондинки. Она сложила руки на груди и ждала, пока Мария уйдет.
— Мама, скажи ей.
Глаша не заметила, как подошел Никита.
— Почему?
— Скажи.
Ей не хотелось, но теперь она не могла не сказать, они были двое против нее одной.
— Два дня назад Сергей был в Икшенске. Он идет в Зарайск, к моим родителям, потом сюда.
— Откуда вы узнали? Связи нет.
— Он попросил передать встречного водителя.
— Почему сам с ним не поехал?
— Он пошел проверить моих родителей. Он знал, что я буду волноваться. Если хотите, подождите в городе, хотя я не знаю, сколько ему времени потребуется дойти. И дойдет ли он, — добавила она тише, увидев, что Никита вернулся в комнату.
— Как мне найти ваших родителей?
Глаша назвала адрес.
— Спасибо.
Поклонившись, Мария быстро и легко сбежала по ступеням.
Глаша пошла на кухню и увидела, как девушка садится в серебристую «Тойоту». Дождь густел, и падавшая на окно влага лилась по стеклу сплошным потоком, делая размытые очертания улицы внизу похожими на фантазию импрессиониста.
Скоро приехал выглядевший озабоченным Сашка.
— В область армия вошла. Ходят по городам и… обирают. Решили сражаться. Я иду в разведку, несколько дней меня не будет.
Она поцеловала его в щеку. Сашка, рассчитывая на большее, потянулся к ней, а она стала его сторониться, отклонила голову и сделала шаг назад, и он глупо выглядел, наклонившись с открытым ртом и вытянутыми губами.
Она заварила ему кофе, а он достал из письменного стола четыре коробки с патронами и второй пистолет. Про армию он сказал правду, и про решение тоже, а про разведку соврал. Он хотел поехать в Зарайск и убить Сергея, и удивлялся, как такая простая мысль не пришла ему в голову раньше. Сегодня на работе вздремнул, устав, а когда проснулся, мысль была в голове, четкая и ясная, будто ее туда положили.
Сергей шел по обочине, выставив руку и оборачиваясь на ходу при звуках подъезжающей машины. Они были редки и никто не сбрасывал хода. Наверное, нужно держать в руке талон на бензин, предположил Сергей, показать, что могу заплатить.
Ночью прошел дождь. Асфальт уже высох, но земля не успела впитать всю влагу. Небо было усеяно облаками столь густо, что, казалось, кто-то выпотрошил на голубой ковер ватное одеяло. Иногда облако становилось между солнцем и землей, и вокруг делалось серо.
Скоро дорога стала уже, а поля сменились лесом. Деревья подступали к самому полотну. Недавно был ураган, и упавшие стволы лежали кое-где на дороге. Здесь было темнее и тише. Шаги Сергея отдавались в воздухе звонким эхом.
Дорогу перед ним перебежала белка, рано начавшая линять — бурая шерсть прерывалась рыжими пятнами. Белка настороженно замерла на середине полотна, у стершейся линии разметки, грациозным рывком подняла голову, посмотрела на Сергея — и, торопливо перебирая лапками, юркнула в лес.
В июне Сергей дошел до Дмитрова, когда его поймали и мобилизовали в городскую дружину СНЕ. Они должны были охранять город, но вместо этого сражались с отрядами конкурентов мобилизовавшей их дмитровской власти, конфисковали продукты на складах местных торговцев и занимались прочей местечковой ерундой.
Километрах в десяти от города шли тяжелые бои двух осколков армии, с танками и авиацией, но их это как бы не касалось.
Сергей научился драться. Стычки были ежедневными. Это было почти работой. Он просто бил тех, кто был на другой стороне или стрелял в них, если совсем отмороженные.