Исход
Шрифт:
Он лег спать, и слышал, как она плачет на кухне. Через час дверь в его комнату открылась и зажегся свет. Антон, хоть и не спал, поморщился. Света стояла на пороге, ее глаза, нос и губы распухли от слез, а бретелька сползла и висела у локтя. Света поправляла ее, но та снова падала. Света пришла с шампанским.
— Давай напьемся. Я не хочу ему доставаться.
— Нет. Ничего не получится.
В эту ночь он заснул, потому что бодрствовать для него было невыносимо.
Утром она сидела, забравшись с ногами на подоконник, обняв руками согнутые колени и опустив в них лицо. Не в моих силах помочь
— Ты вообще спала сегодня?
Она помотала головой.
— Я хотела прыгнуть. Но вечером казалось, еще десять часов. Вечность. Всю ночь сидела здесь и считала — восемь часов осталось, семь с половиной, так много еще. Вон как долго стрелка бежит… И все было рано, можно было еще пожить, эту минуту, и эту… Пора?
Антон кивнул. Подошел к ней и протянул руку, а она вдруг отодвинулась к стеклу, замотала головой, ее губы и подбородок задрожали. Он взял ее за локоть, она попыталась оттолкнуть его, но быстро обмякла и сдалась. Он отвел ее в ванную, принес с батареи высохшее за ночь белье. Не стал закрывать дверь, опасаясь, что она попытается сделать что-то, и ей пришлось раздеваться на его глазах.
После душа она стала краситься, ярко и густо. Теперь она понимала, почему проститутки красятся вызывающе, она постигла природу этой привычки. Нанося крем, крася губы помадой, она скрывала себя, творила новую Свету, с которой случится то, что должно случиться, и эта Света не была ею, а была совершенно новой личностью, даже внешне, с агрессивным, бесстыдным гримом.
— Я готова, — сказала получасом позже.
Антон оторвал взгляд от улицы и посмотрел на нее. Света стояла перед ним, испуганная и прекрасная. Она уже не ждала помощи, но старалась скрыть страх, отчего выглядела и дерзкой, и беззащитной. Кроме вчерашнего платья темно-синего шелка, на ней были туфли на шпильке, а запястья обнимали тонкие браслеты из белого золота. И даже грим, яркий и вызывающий, не портил ее. Антон помог Свете застегнуть на шее тоненькую цепочку с капельками бриллиантов. Она встала к зеркалу, и он был за ее плечом, слева, и цепочка белого золота закрыла на шее часть татуированной вязи, сообщавшей, что под ней — человек.
Он посмотрел в зеркало и подумал, что так могла бы выглядеть его жена, и на мгновение представил, что они сейчас собрались выезжать — на выставку, в кино или куда там ходят счастливые семьи по вечерам. Она что-то увидела, встретившись с ним глазами в зеркальном отражении.
— Что? — спросила робко.
— Ты красивая, — ответил Антон.
Предложил ей таблетку. Ты отстранишься. Это будет как не с тобой, сказал он, помещая продолговатую серую капсулу в ее ставшую влажной ладонь. Она отказалась.
Когда они приехали, Зыков обедал, о чем сообщила Ирина. Двадцать минут ждали в прихожей. Антон листал старый журнал, ничего в нем не понимая, Света сидела, сложив руки на коленях, выпрямив спину и уставив взгляд в одну точку.
Пригласили внутрь. Они прошли в комнату. Зыков был одет в пижамные штаны и халат из фиолетового шелка с черной каймой. Он подошел к ним и поцеловал Свете руку. Поморщился, разглядывая шею с татушкой.
— Ну, зачем такое тело портить… я б тебе не разрешил.
И погрозил по-отечески пальцем.
— Папа говорил, ты на фортепиане училась.
— Что?.. Да…
— Прошу.
Антон увидел в углу гостиной пианино. Раньше его там не было. Света села, и, побив клавиши пальчиком, пробуя звук, заиграла «К Элизе». Она все время спотыкалась, и мелодия раздражала.
— Люблю на них смотреть. Самая лучшая часть, — Зыков говорил с Антоном тихо, шепотом, не отрывая глаз от Светиной спины, — ждать. Через пять минут. Пять раз стрелочка пройдет.
И Зыков покрутил в воздухе пальцем. За спиной Антона кто-то кашлянул. Обернувшись, он увидел Ксюшку.
— Ты наркоту, что ли, жрешь? Куда смотришь?
— Никуда.
— Бля, Антон, ты с этим завязывай, понял?
Зыков подошел к Свете и положил руку ей на шею. Она напряглась, а он погладил ее по плечу.
— Антон, иди, — Зыков не повернулся к нему.
Кошелев продолжал стоять.
— Антон, иди, сказал!
На сей раз Зыков повернулся и в голосе его послышались недовольные нотки. Света тоже обернулась и увидела нерешительность Антона. В глазах ее появилась надежда. Она сбросила руку Зыкова со своего плеча и рванулась к Антону, но Зыков перехватил ее за локоть и потащил к себе. Она стала вырываться, он дал ей пощечину, впился пальцами в голое плечо и потащил к спальне.
— Пошел вон, пялишься! — заорал на Антона.
Антон достал пистолет, догнал Зыкова и ударил его рукоятью в ухо. Зыков взвизгнул и присел. Светка вырвала локоть из его рук и отползла к стене. Антон схватил с дивана подушку, и приставил ее к затылку Зыкова.
— Ори, — сказал Светке шепотом, — ори, сказал!
Она закричала, а он выстрелил через подушку в затылок Зыкову, и пуля вышла через глаз, и Светка снова закричала, громче. Зыков повалился на пол, и по паркету стало расползаться пятно крови. Она была алой. На шее Зыкова висели четки Имомали. Антон прошел к двери и стал слушать. Все было тихо. Он пошел в спальню и принес простыни. Одну обмотал вокруг головы Зыкова, и, пока та не успела пропитаться кровью, схватил Зыкова подмышки и поволок в спальню. Остальными простынями стал затирать пол.
Светка стала тихонечко выть, закрыв рот рукой и тряся плечами.
— Успокойся, — сказал Антон, — помоги.
— Я в туалет хочу! — Она поцокала каблуками в спальню, где был туалет, но увидела там Зыкова с красной тряпкой на голове, и ее стошнило в комнате.
Она вернулась через пять минут. Антон ждал ее. Он подошел к Свете, обернул бретельку вокруг кулака и рванул. Раздался треск ткани.
— Чулки снимай.
Света, ничего не понимая, заморгала, потом часто и старательно закивала, обняла его за шею и потянулась для поцелуя. Он оттолкнул ее и зло зашипел:
— Господи, дура, просто чулки сними!
Она сняла, оставшись с голыми ногами.
— Приготовься, — попросил Антон.
Он взял ее за плечи, а потом влепил пощечину. Голова Светы мотнулась, девушка вскрикнула, кожа покраснела. Но крови не было.
— Извини, — он ударил еще раз, сильнее. Из носа девушки на губу стекла кровь. — Теперь плачь.
Она заплакала. Он взлохматил ей волосы, схватил за локоть, и потащил из комнаты, нарочно быстро, чтобы она не поспевала за ним на каблуках и спотыкалась.