Исход
Шрифт:
Люди ликовали после столь убедительной в своей разгромности противника победы. Впрочем, не сильно долго, ведь трофеи сами себя не соберут, а уже сумерки на дворе, так что начали обдирать павших врагов фактически до гола, даже обдристанными исподними портками не брезговали. Выяснилась двуличность опричников – под нарочито грубой черной одеждой смахивающей на одеяния иноков, обнаружились богатые наряды из дорого сукна…
Но все равно не успели, не так-то просто ободрать полторы тысячи трупов, и пришлось сносить тела поближе к реке, там разводить
Правда с таким способом захоронения сначала вышла заминка – всплыли дремучие суеверия, что только усилились при переходе в веру предков.
– А ну как восстанут нежитью?
– Не восстанут. Я сейчас нанесу им руну полного упокоения… – ответил Алексей и принялся ножом чертить на лбах трупов руну «дагаз» по виду напоминающую символ бесконечности или восьмерку только в угловатой форме исполнения.
– Что сие? – задал вопрос Федор из тех, что хотели задать прочие.
– Защитная руна… – давя приступ тошноты, ответил Алексей. – Символизирует свет и победу добра над злом. Тьма не сможет вселиться в тело отмеченной такой печатью…
Такое объяснение успокоило людей и вскоре по воде поплыли тела.
Трофеи оказались богатыми. В первую очередь это конечно же кони. У многих помимо боевого коня имелись вьючные лошадки итого победители получили в общей сложности две тысячи коней. Этого было слишком много, потому часть самых плохих коней из числа степных решили пустить на мясо.
Алексей отметил, что с широко разрекламированными в его время псовыми головами и метлам опричники особо не заморачивались. Но оно и понятно, собачьи головы ведь воняют тухлятиной, а кому это нравится? А вместо полноценных метел к седлу подвязывали лишь небольшой пучок из веток.
Такое решение тоже сначала вызвало отторжение у людей. Почему? Так христиане по какой-то причине не ели лошадиное мясо (даже какой-то святой изображался с лошадиной головой), но они же теперь не христиане, так что можно. Кстати, свинину правоверным христианам, как и мусульманам тоже вроде как нельзя, хотя ни одного святого со свиной головой вроде нет… Впрочем, справедливости ради надо отметить, что этот запрет уже мало кем соблюдался, так что во многих зажиточных дворах держат хрюшек.
Досталось и некоторое количество еды в сумах: овес для лошадей, рожь, ячмень, гречка, некоторое количество бобовых в основном горох, но главное – соль, коя у беглецов как раз совсем закончилась, так что пир несмотря на приближающуюся ночь (а есть на ночь вроде как вредно) закатили горой. Рыба всем сильно приелась.
Так же порадовали котелки. На десяток опричников имелся один котелок.
Ну и конечно же в качестве главной ценности достались доспехи и оружие.
– Каждый мужчина отныне – воин, – произнес Алексей, подбирая себе доспех сразу из нескольких комплектов. – Кто не участвует в защите родных и близких, как и свою землю, не может считаться гражданином нового общества, а значит не имеет голоса на выборах, как и не сможет быть избранным во властные структуры. Откупиться от службы и иметь при этом все гражданские права
В общем Алексей решил продвигать идею, кою он подсмотрел у Роберта Хайнлайна в его романе «Звездный десант». Очень уж она ему нравилась.
– А ежели слеп человек? То есть не очень хорошо видит… – послышался вопрос. – Или еще какая хворь вроде хромоты? Какой же из такого человека вой? Побьют его ни за грош…
– Всякий может участвовать в защите своего общества. Хромой или полуслепой? Так что ему мешает натягивать тетиву на самостреле и подавать тому кто хорошо видит и стреляет? Руки калечные, но ноги здоровые? Значит будет гонцом.
Люди загудели, обсуждая новую идею и в целом ее встретили положительно. Может кому и не сильно понравилось, но вякать не стал.
– Елисей, когда в путь отправляться? – поинтересовалась Матрена. – Погода вроде устоялась…
И правда, за ночь навалило снега и ударил морозец, так что путь вроде как снова пригоден для марша.
– Не сейчас? Зачем нам жилы рвать?
– А когда?
– А вот как лед на реке встанет крепкий, так по нему и пойдем.
Матрена понятливо кивнула. И правда, зачем гробиться, когда можно немного подождать и преодолеть по льду за десять дней тот же путь, на который потребуется не меньше месяца, если идти по земле.
– А царевы воины не нападут на нас пока мы тут будем сидеть? – спросил Федор с явной опаской.
– Некому нападать, да и не рискнут увидев, что случилось с их предшественниками, – уверенно ответил Алексей. – Они ведь не знают, сколько у нас пороха…
А с порохом и впрямь дело обстояло неважно. Вместе с тем, что осталось в давших осечку пушках, пороха хватил на три десятка выстрелов, плюс полсотни гранат, большая часть из них тоже просто не взорвались (фитиль потух или выпал при ударе, затоптали). Так что от еще одного наскока можно было отбиться, но не от армии.
– А что до армии, то пока она сюда приползет, ведь царь погонит на этот раз стрельцов, то мы уже будем далеко…
– Надо бы с едой что-то решать, – продолжила гнуть свою линию Матрена.
Алексей на этот раз кивнул. Если с мясом и рыбой в ближайшее время проблем не предвидится, то вот с растительной пищей: зерном да всякими корнеплодами типа брюквы, снова голяк. Он по-прежнему надеялся на поставки купца Лукьяна, не хотелось верить, что с ним что-то случилось (может поймали, разбойники убили или вовсе чем-то заболел и слег), но пока их нет, вопрос требовалось решать и решить его можно только одним способом – экспроприация.
Нападение помещиков смахнуло в душе Алексея какие-то последние препоны к такому шагу. Да, он понимал их мотивы, но это ничего не меняло – его хотели убить.
– Где здесь ближайшие поместья?
За этим делом не встало, новгородцы хорошо знали, кто где живет, так что быстро из добровольцев удалось сформировать отряд в полсотни человек. Собственно, в добровольцы записались все поголовно, но кто-то же должен и лагерь охранять.
– А то налети какая банда и похватают всех наших родных, да угонят в рабство, пока мы сами на поместья царевых слуг налет совершает. Так что не будем гневить богов и станем делать все по уму.