Искала тебя
Шрифт:
– Да, вот только белой у нас ещё не было! Меня больше волнует не твоя коллекция скрипок, с которой Мари ежедневно сметает пыль, а мой непослушный сын, который уже две недели не садился за рояль. Поднимайся сейчас же! И постарайся больше не приходить домой в таком состоянии!
Анастасия прошла на кухню по широкому коридору, отделявшему гостиную от столовой, посреди которой стоял большой обеденный стол, покрытый скатертью ручной работы. Отдав распоряжение накрывать, она провела рукой по занавеске и отдёрнула штору. Яркий свет из окна заставил дорогую посуду сиять
– О, маман! Мы снова ждём гостей?
– Не паясничай, милый! Обещались твои брат и сестра. Что у тебя случилось на этот раз? И с кем ты пил этой ночью?
– Столько вопросов! Я не пил, а заливал своё горе шампанским. Она снова говорит о детях! Я не был готов к этому разговору!
– Так поезжай и разберись как мужчина!
– Я уже опоздал! Нужно было лететь вчера, а вчера я почему-то был пьян.
– Дорогой, этому надо положить конец! Сколько можно идти на поводу у этой девчонки? Она хоть знает о твоих успехах? Что она о себе возомнила?!
– Не надо, ма! Она не виновата. Во всём виноват только я один! – Он подхватил волочившийся за ним шарф, бросил его на пол и качающейся походкой направился вверх по лестнице.
– Приведи себя в порядок! У тебя всего полчаса!
– Только я один! – повторил он и захлопнул за собой дверь в спальню.
Достав сигарету, Анастасия заметно нервничала. Вполне возможно, что её дорогой ребёнок стоит на распутье, и один только Бог знает, что он может выбрать! Погубить карьеру известного композитора и талантливого музыканта она, конечно, не позволит. Но как это сделать, ей ещё предстояло хорошенько поразмыслить.
Тем временем в парадной раздался звонок. Анастасия затушила сигарету и направилась к двери. Открыв её, она увидела посыльного – это был небольшого роста молодой мужчина в фирменной одежде и с сумкой через плечо. Он протянул конверт и бланк, где Анастасия поставила свою изысканную роспись с множеством завитушек и несколькими точками в конце. Конверту она не придала особого значения. Положив его на столик при входе, где обычно собиралась вся корреспонденция, Анастасия вернулась в гостиную. Именно сейчас в её голове роились мысли о невестке – такой настойчивой, желающей украсть её сына, привязать его к себе. Хоть Анастасия и имела уже двоих внуков, мысли о детях Альберта она гнала прочь.
Она теребила в руках шарф своего драгоценного ребёнка, потом встала и направилась вверх по лестнице. На стук в дверь никто не ответил, и она вошла в комнату. Внутри не было порядка, также как и в душе Альберта. Убираться в комнате он запретил уже давным-давно. Лежа на полу и глядя в потолок, он, всемирно известный музыкант, думал о ней. Её длинные вьющиеся волосы, её детская улыбка и волшебные глаза словно стояли перед ним. В его голове прокручивался один эпизод, где, как волшебная фея, кружилась в лёгком платье его когда-то преданная подруга и любимая женщина. Она смотрела своим лукавым взглядом и, прищурив глаза, улыбалась, будто морщась от яркого солнца.
– Не помню, чтобы я разрешал тебе войти, маман! – Альберт оторвал голову от пола и потом с
– Пока ты в таком состоянии, я не собираюсь спрашивать разрешения! Мне страшно за тебя, мон ами! Я могу тебе чем-то помочь? – её голос смягчился. – В конце концов, я твоя мать, и мне не безразлично, что происходит с моим сыном!
Альберт приподнялся на локте, ухватил её за рукав халата и проревел что есть мочи:
– Оставь меня в покое! Не ходи за мной! Не мучь меня, прошу! Я сделал всё, что ты хотела. Я думал, смогу, но нет, это выше моих сил. Забыть её я не могу, понимаешь? Она постоянно у меня перед глазами. Ведь она – самое прекрасное, что было в моей жизни! И что теперь? Где она? Её уже два года нет рядом! – он снова рухнул на пол. – Я её потерял. Потерял! – он плакал, уткнувшись в пол и накрыв руками голову.
Анастасия присела на край диванчика, заваленного нотными листами. Её сознание металось и рвалось из груди. Любимый сын обвинял её в своей неудавшейся личной жизни. Она не верила своим ушам. Этот покладистый молодой человек никогда не позволял себе говорить с ней подобным образом. На лице Анастасии застыл ужас. Ей казалось, что слова Альберта повторяются снова и снова. Она хотела было наклониться к нему, но, убрав резко руку, встала и молча прошла к двери.
Мари стояла около лестницы и нервно перебирала в руках резинки от салфеток.
– Мадам! Вы в порядке, мадам? Мсье Альберту нужна помощь?
– Что с вами, Мари? Вы бледны! – И Анастасия, не глядя на домработницу, проследовала в свою комнату.
Заперев дверь своей спальни, она села у зеркала и, как бы спрашивая его о том, что случилось, вглядывалась в своё отражение. Её сильный взгляд стал вдруг каким-то растерянным. Она вытащила из волос гребень с каменьями, аккуратно положила его в шкатулку, что лежала в верхнем ящике столика, и с шумом рухнула на большую кровать.
Так не плакала Анастасия никогда в своей жизни! Она обхватила руками большую подушку, сильно сжимая её пальцами, пытаясь заглушить крик, рвавшийся из груди. Альберт задел самые тонкие струны её души, и это вызывало жуткую боль где-то в области сердца.
В дверь колотили – Катарина стремилась прийти ей на помощь.
– Мамочка, открой! Ну, пожалуйста! – Катарина, заливаясь слезами, повернулась к лестнице. – Ну что случилось? Мари, что произошло?
– Я не знаю! Не знаю. Кричал молодой хозяин. Я подошла… она вышла… Я ничего не успела понять, Катарина! – Мари снова заплакала.
Катарина метнулась в комнату брата. Она ворвалась без стука и чуть было не споткнулась о ноги Альберта.
– Боже! Альберт! Что с тобой? – она подскочила к брату. – Я, наверное, схожу с ума! Альберт!
Катарина крикнула, и в этот момент лежащее на полу тело брата зашевелилось. Он поднял голову и, увидев сестру в смутном очертании, улыбнулся.
– Ты не Ангел!
– Да уж, ты тоже на него не похож! Мари! Помогите мне, Мари! – Она дернула его за волосы с какой-то детской обидой. И две женщины попытались затащить его на диванчик.