Искатель, 1961 №3

Леонтьев Алексей Николаевич

Дверь, ведущая в кабину, открывается. Выходит Иржи.

Все стихает.

— Есть небольшое сообщение… — Встретившись глазами с мальчиком, он старается улыбнуться. — Дело в том…

КАБИНА

По-прежнему ведут свой немой рассказ приборы. Дрожат стрелки, вспыхивают огоньки. И между бессильно опущенными руками спящего командира маленькими толчками подвигается вперед и назад штурвал самолета.

САЛОН

— …Самолетом

управляет автопилот. Непосредственной опасности нет, — по-прежнему улыбаясь, заканчивает Иржи. — Врач принимает меры, чтобы разбудить летчиков. Прошу всех спокойно оставаться на местах…

Но последняя просьба оказывается излишней. Все и так застыли в креслах. В салоне мертвая тишина. Только мерно гудят моторы.

Замерла Кристин, инстинктивно прижав к себе смуглую девочку в сари.

Замер с поднятой для крестного знамения рукой миссионер.

Льется на пол содержимое фляжки солдата, и этого не замечает ее владелец…

Машинально раскрывает и закрывает книгу студентка… Судорожно вцепилась в рукав мужа молодая жена… Тереза, как автомат, продолжает красить губы, не замечая, что на ее лице уже уродливый красный шрам.

В мелкие клочья рвет только что написанный документ секретарь.

Застыл диктатор с отвисшей челюстью…

Толстяк с непрожеванным бутербродом…

Безмятежен лишь спящий, мирно похрапывающий в кресле у окна…

Летит самолет. Четыре мотора несут его тяжелое тело. Четыреста километров в час, семь километров каждую минуту остаются позади…

КАБИНА

Врач и женщина в сари склонились над вторым пилотом. Летчик обнажен до пояса. Грудь мерно подымается.

Иржи (тревожно): Ну что?

Врач: Это какой-то сильнодействующий наркотик.

Генри (он стоит у столика штурмана и трогает висящего на шнурке олененка): Мы сейчас не очень отличаемся от него…

В закрытую дверь кабины раздается резкий стук.

Иржи хочет открыть.

— Не надо… — останавливает его врач. — Здесь каждый лишний человек — помеха.

Чьи-то кулаки с яростью обрушиваются на закрытую дверь.

САЛОН

Стоящий у двери кабины агент с гримасой боли опускает разбитый кулак.

— Может быть, попробуете вы, святой отец? — со злостью бросает он.

Миссионер с завидной силой грохает в дверь. К нему присоединяется солдат.

КАБИНА

Отчаянный стук в дверь.

Генри (вставая): Они разнесут всю колымагу.

Он открывает дверь.

Появляются агент и дородный миссионер. Из-за их спин выглядывает солдат.

Агент: Я требую…

Врач подымает голову. Секунду они меряют друг друга взглядом.

Врач (очень спокойно): Вы считаете, что я могу отсюда исчезнуть?..

Агент не находит ответа.

Генри (миссионеру): В чем дело, святой отец?

Миссионер: Парашюты! Где парашюты?!

Генри:

Поинтересуйтесь у своего небесного патрона. На борту самолета их нет.

Миссионер (бледнея): Не может быть!..

Генри: Правила… Неумолимые правила международных авиалиний. Стоит ли так волноваться, святой отец? Уж вы-то, наверное, обеспечили себе теплое местечко на том свете…

Воспользовавшись замешательством вошедших, он выталкивает их за дверь и на всякий случай подпирает ее плечом.

ВТОРОЙ САЛОН

Теперь здесь только чета респектабельных американцев.

Она неподвижна. В руках зажат молитвенник.

А он лихорадочными, неверными движениями пытается закрепить на себе спасательный пояс.

ПЕРВЫЙ САЛОН

Торопливо надевают пояса молодожены, комми, агент…

— Погоди, Кристин, погоди же… — отбивается мальчик от женщины, пытающейся надеть на него пояс.

В руках у него камера Иржи, и он увлеченно «обучает» киносъемке свою маленькую смуглую соседку.

— Смотри! Это совсем просто… Поворачиваем объектив, наводим фокус… Теперь нажимаем вот эту кнопку…

Миссионер, надевая пояс, сбрасывает мешающую ему сутану. Под ней оказываются модные узкие брючки и остроносые ботинки.

КАБИНА

Осторожный стук в дверь.

— Какого дьявола!.. — поворачивается Генри. — А… это вы…

На пороге с охапкой спасательных поясов стоит маленькая студентка.

— Простите… Я подумала… Может быть…

— Спасибо, дитя, — говорит врач.

Взяв пояс, он подходит к спящей стюардессе.

— Ну-ка, помогите…

Иржи и сестра приподнимают стюардессу.

Студентка протягивает пояс Генри.

— Спасибо… — Генри повертел пояс. — А вы?

— Сейчас надену…

— Давайте помогу… Боитесь?

Девушка смотрит прямо в глаза Чармену.

— Нет… Просто не хочу!.. — она застегивает пояс. — Теперь ваша очередь…

— Не люблю лишней одежды, — усмехается Генри, отбрасывая свой пояс. — А потом какая разница? «Тот, кто умер в этом году, во всяком случае избавлен от смерти в следующем…»

Девушка вспыхивает.

— Жестокая философия эгоиста!

— Видите ли, до меня эту мысль высказал Шекспир…

САЛОН

Флегматичный толстяк тщательно закрепляет на груди филумениста спасательный пояс. Захмелевший старичок вздрагивает от прикосновения пальцев соседа.

— Извините… Ой! Оставьте!.. Я с детства боюсь щекотки.

— А акул? — совершенно серьезно спрашивает толстяк.

Филуменист покорно замирает.

Перед Терезой на сиденье — маленький чемоданчик. Она перекладывает в него содержимое большого чемодана и ручной сумочки. Мелькают какие-то дамские пустяки: чулки, туфли, пузырьки…