Искатель, 1961 №3
Шрифт:
— Подальше от признательных соотечественников…
— С любовницей и личным секретарем…
— Это все, что осталось от миллионов верноподданных!
Иржи снимает камеру. Наводит объектив на скрывающихся за дверью диктатора и его спутников.
Следом в кадр попадает молодая белокурая женщина. Рядом с ней мальчик лет семи. Иржи опускает камеру.
— Я, кажется, где-то ее видел…
— В мечтах! — усмехается один из журналистов.
— Или во сне! — подхватывает другой.
У выхода на летное поле командир экипажа передает стюардессе
— Твое счастье — не приехала делегация. Целый салон будет пустым… А вот Жаку, — командир кивает на молодого бортинженера, — огорчение: он так мечтал скоротать время за беседой со своими красными друзьями!
— Ты что? — спрашивает командир. — Тоже стал коммунистом?
Второй пилот хмурится.
— Не люблю, когда кто-нибудь из пассажиров остается на земле, — тихо произносит второй пилот. — Плохая примета…
Со столика, за которым завтракала команда, официант собирает шесть пустых чашечек из-под кофе.
БАРЬЕР КАССЫ
— Пожалуйста, сударь, — кассир вручает билет широкоплечему седому человеку. — Вы будете лететь, как глава государства: один в целом салоне.
— Благодарю!
Человек торопливо отходит от кассы.
РАДИОРУБКА
— Внимание! — говорит диктор. — Отправляется самолет компании «Айринтернейшнл», рейс семьсот тринадцать…
БАРЬЕР КАССЫ
Человек в плаще перегнулся к кассиру.
— Больше не было пассажиров на этот рейс?
— Нет… Впрочем, простите… Был один…
— Кто?
— Одну секунду… Вот… Филипп Дюбуа из Гааги.
— Дюбуа? Каков он из себя?
— Лет пятидесяти, широкоплечий… С сильной проседью. На левой руке…
Кассир запнулся…
— Где он?!
— Я полагаю… Вероятно, в самолете, сударь…
— Задержите вылет! Немедленно!
— Это невозможно, сударь. Они уже отлетают. Необходимо разрешение главы компании.
— Повторяю! — слышится голос диктора. — Отправляется самолет компании «Айринтернейшнл», рейс номер семьсот тринадцать!
Человек достает бумажник.
— Билет! Скорее!..
Торопливо набрасывает на листке бумаги несколько слов.
— Немедленно передайте старшему радисту…
БАР
За стойкой чьи-то руки тщательно перетирают шесть маленьких чашечек из-под кофе.
У стойки двое в спецовках аэродромных рабочих.
1-й рабочий: Что-то сегодня было немного пассажиров на семьсот
2-й рабочий: Ждали красную делегацию… А она так и не приехала.
Руки, перетиравшие чашки, дрогнули. Одна чашечка, выскользнув, падает на пол…
В ясном безоблачном небе набирает высоту тяжелый, четырехмоторный самолет…
САЛОН САМОЛЕТА
Из динамика доносится голос стюардессы:
— Наш рейс будет происходить на высоте девяти тысяч метров. Скорость — четыреста километров в час. Наш лайнер за семь часов восемнадцать минут перенесет вас через океан и с максимальными удобствами доставит к месту назначения…
Сидящий впереди загорелый человек лет двадцати восьми, в потертом костюме — это Генри Чармен — мельком оглядывает свою соседку — тоненькую, совсем юную девушку-студентку.
— Предупреждаю: храплю во сне. Дурная привычка. Ничего не могу сделать…
Через проход рядом с рослым миссионером сидит пьяный солдат. Он откидывает кресло, вытягивает ноги. Ему мешает небольшой чемодан миссионера, стоящий у передней стенки салона. Солдат пытается сдвинуть его, но чемодан оказывается неожиданно тяжелым.
— Ого!.. Что у вас там, святой отец? Золото чикагского банка?
— Слово господне, сын мой.
— ?!.
— Я везу слово господне душам заблудшим, потерявшим истинную веру. Здесь магнитофон и пленки.
— О!.. — оживляется солдат. — Есть у вас «Лысая Элли»? Знаете: «Та-там… та-та…»
— Там псалмы… — укоризненно говорит миссионер, легко переставляя чемодан. — Псалмы и молитвы… Записи хора нашей обители…
Солдат, сразу потеряв интерес, откидывается в кресле…
За спиной миссионера устраивается у окна худой, унылый человек с желчным лицом. Он недовольно ерзает в кресле.
— Располагаетесь ко сну? — дружелюбно интересуется его сосед — розовощекий коммивояжер.
— Я забыл, как это делается… — мрачно произносит унылый пассажир.
— Страдаете бессонницей? — оживляется комми. — Могу предложить вам лучшее в мире патентованное снотворное фирмы «Грехэм, Грехам и Дриблинг». — Он тянется к лакированному, испещренному наклейками чемодану. — Гарантированный…
— Шарлатанство! — обрывает коммивояжера унылый сосед.
— Простите…
— Шарлатанство! — мрачно повторяет пассажир. — Все ваши Грехэмы — шарлатаны! И Дриблинг вместе с ними.
— Виноват… Вы имеете честь быть знакомым с мистером Дриблингом?!
— Я знаком с его продукцией!.. Пять лет меня пичкали всякой дрянью, чтобы избавить от бессонницы, а теперь говорят, что необходимо переменить климат. Климат, оказывается, виноват, а не их паршивые таблетки!