Искатель, 1961 №4

Юрий Гагарин— читателям «Искателя»

ЧЕЛОВЕК В КОСМОСЕ

РАССКАЗЫВАЕТ АКАДЕМИК ПАРИН

Люди на планете Теллус

Начало фантастического романа Ф. Карсака

Ток без проводов?

Из энергетики будущего

Поединок с коброй

БЛУЖДАЮЩАЯ ЧАСТОТА

ПАРОДИЯ: ПОВЕСТЬ О ВЕЛИКОМ СЫЩИКЕ

Борис Худенко

ЗДРАВСТВУЙ, САПИЕНС!

Рисунки Ю. Молоканова

Альфа Лебедя исчезла…

— В чем дело? — сердито спросил Николай Павлович, обернувшись к ассистенту, который готовил аппаратуру к наблюдениям.

— Тоже не видите? — обрадованно и вместе с тем испуганно отозвался тот.

Николай Павлович несколько секунд смотрел на его растерянное лицо, потом снова взглянул в окуляр.

Вспомнилось, как однажды его повергла в смятение фотография спектра, который просто тем, что существует, перечеркивал все физические теории. А потом оказалось, что ассистент по ошибке зарядил кассету не той пленкой.

Но нет. Телескоп направлен в созвездие Лебедя, вон оно сияет… И все-таки самой яркой из его звезд, той, которую еще астрономы древности назвали звучным именем Денеб, не видно.

Николай Павлович с неудовольствием почувствовал, что растерялся под недоумевающим взглядом своего помощника. Обычно каждое затруднение в исследовательской работе сразу рождало у него несколько гипотез, пусть даже нелепых и несуразных. На смену отвергнутым предположениям приходили новые, пока, наконец, мысль не находила ту единственную гипотезу, отвергнуть которую уже не удавалось. Сейчас такой гипотезы не было.

Не предполагать же, что гигант Денеб исчез…

Николай Павлович еще раз посмотрел в телескоп.

Денеб сиял, как и вчера, и позавчера, как тысячи лет до этого, на своем законном месте, в созвездии Лебедя.

Николай Павлович внимательно присмотрелся к хорошо знакомой картине звезд. Да, Денеб был на месте, но теперь потухла маленькая звездочка слева.

Через несколько минут она снова вспыхнула, но вскоре погасла ее соседка слева.

— Оно перемещается, — сказал Николай Павлович, откидываясь на спинку сиденья.

— Что перемещается? — быстра спросил техник.

— Ну, это… пятно среди звезд. Оно определенно перемещается, — медленно повторил Николай Павлович.

Он давно пережил прекрасное время юности, когда так хорошо мечтается о неожиданных и ярких открытиях, подобных открытиям Коперника или Галилея. Наука требовала повседневной работы. Малейшая задержка сейчас раздражала его. Серия исследований тонкой структуры спектра белых звезд успешно приближалась к концу. Но вместе с тем катастрофически быстро кончался и срок их пребывания здесь, в Крымской обсерватории. Через неделю надо возвращаться в Москву, к студентам. Обидно будет уезжать, не обеспечив себя исчерпывающе полным экспериментальным материалом.

Так стоит ли сейчас бить в барабаны по поводу непонятного мерцания звезд? В конце концов все это может оказаться случайным атмосферным явлением, не имеющим никакого отношения к астрофизике. Не разумнее ли спокойно продолжать намеченные на сегодня исследования спектра?

И сразу же все в нем возмутилось этой старческой трезвостью рассудка. Он навсегда потерял бы уважение к себе, если бы не попытался сейчас понять, что происходит перед объективом телескопа.

— Сделайте снимки этой области, — решительно сказал он ассистенту. — Фотографируйте через каждые пять секунд в течение получаса. Используйте пленку максимальной чувствительности. Я запишу наблюдения и свяжусь с другими обсерваториями. Пленку немедленно проявите и покажите мне.

Через час Николай Павлович сосредоточенно просматривал пленку. Черные пятнышки звезд на негативе последовательно одно за другим исчезали и вновь появлялись. Трасса этого мерцания представляла собой плавную кривую.

На одном из негативов Николай Павлович обнаружил в районе пятна небольшой метеор. Проследив на следующих кадрах его траекторию, он положил пленку на стол и надолго задумался.

Траектория метеора в области пятна резко искривилась! Его как будто отбросило в сторону. Николай Павлович нахмурился.

Ну, хорошо, пусть эта штука, закрывающая свет звезд, почему-то не отражает солнечные лучи, не обнаруживает себя. Это невероятно, однако допустим, что это факт.

Но должна же она быть материальна, иметь массу! Даже луч света имеет массу.

А массы притягиваются! Метеор мог отклониться только по направлению к пятну, но ни в коем случае не от него!

Внезапно им овладело сильнейшее беспокойство, даже тревога. Николай Павлович удивился: неужели он становится под старость таким впечатлительным? Но волнение не проходило.

И оно порождалось не мыслями о пятне и метеорах. Это было очень странное ощущение, будто какой-то призыв, непонятный, неясный, — призыв не мыслям, а непосредственно его воле, желаниям. Он требовал каких-то действий, заставлял куда-то идти. Но каких? Куда?

Николай Павлович стиснул на столе руки и закрыл глаза. Призыв или приказ вливался в него как неслышная музыка, наполняя тревогой и беспокойством, будоража сознание, повелевая как-то реагировать, отвечать словами, действием, как-нибудь, только не сидеть сложа руки, закрыв глаза. Он постарался успокоить себя. Просто устал… Непонятные явления в небе… Непонятное всегда вызывает тревогу.