Искатель, 2013 №2
Шрифт:
— Почему ты вчера так поздно вернулся? — спрашивает она. — Что-нибудь случилось? Говорят, машину угнали. К нам в школу приходили сегодня работники ГИБДД. И участковый по квартирам прошелся.
Я улыбаюсь. Так-так… Скоро весь город будет знать, что разыскивается такси желтого цвета, номер «37–38». Это хорошо. Уж кто-нибудь да расскажет нам о нем.
— Да, — говорю. — Мы ищем пропавшее такси.
И не вдаваясь в подробности, коротко рассказываю о вчерашнем «ЧП».
— Ужас какой, — передергивает плечами Елена. — Ну у вас и работка!
— У
— Сравнил тоже! Как ни тяжело с моими шумными ребятами, но они — дети. Я вижу, как они взрослеют, становятся умнее и добрее.
— А если не все вырастают такими? Как тот брюнет, что стрелял и магазине. Кто-то должен и с ними разбираться. К тому же я закончил юридический. Так что не будем больше об этом. Хорошо?
— Хорошо, — соглашается Елена. — Расскажи мне что-нибудь веселенькое. Уж сегодня ты обязан развлекать меня.
Я начинаю вспоминать. Но в голову лезут одни лишь криминальные истории. Лена смеется.
— Ладно, не мучься.
И берет мои руки в свои ладони.
— Какие у тебя красивые, тонкие пальцы, Демичевский.
Я весь напрягаюсь, чувствуя нежность ее рук.
— Что ж в них хорошего…
— Не скажи… Глаза или лицо могут обмануть человека. А вот руки… В них, по-моему, вся его душа… У тебя пальцы музыканта. Но ты ни на чем не играешь!
— Играю, — возражаю с улыбкой. — На гитаре играю. Да все никак не могу купить ее, а в магазинах она нарасхват.
— У тебя очень красивые пальцы, — задумчиво продолжает Елена. И неожиданно приникает к ним губами.
У меня перехватывает дыхание. Это уже не тот мимолетный поцелуй, которым она наградила меня всего несколько минут назад… Руки мои сами тянутся к этой волнующей, удивительной девушке. И я почти не слышу страстный, срывающийся шепот Елены:
— Подари мне их, подари!..
Боже мой, как стучит в висках… Я с трудом отрываюсь от ее губ и поднимаюсь, чтобы не видеть умоляющих глаз.
— Потанцуем, Лена… Давай потанцуем…
Глава четвертая
Утром Елена готовит для меня кофе.
— Спасибо за вчерашний вечер, — говорит она тихо.
Кусок бутерброда застревает в моем горле. Хорош вечер!
При первой возможности удрал, как мальчишка. А она еще благодарит!
Лена словно подслушала мои мысли.
— Не переживай так, Демичевский. Я сама вела себя глупо… А пальцы свои ты мне все-таки срисуй. Срисуй, Демичевский.
— Будет сделано, — шутливо обещаю я, лишь бы что-то ответить. — Потом можешь поместить рисунок в рамку, раз они так тебе понравились.
Пью кофе и никак не могу разобраться в себе: стыжусь, что не ответил на вчерашний порыв Лены, или сожалею об этом?
— Я провожу тебя, — говорит Лена. И я замечаю, что одета она по-дорожному.
— Куда-то собираешься ехать? — спрашиваю.
— Да… Ненадолго, — уклончиво отвечает она.
Мы выходим на улицу. Лена провожает меня до бульвара. Идем и молчим. Молча и расходимся, лишь смущенно улыбнувшись друг другу.
Честное
Расстроенный, я сворачиваю к райотделу. Не успеваю подняться в свой кабинет, как на пороге возникает возбужденный Наумов.
— Лебедев звонил. Насчет пропавшей машины. Нашлась, говорит!
Лебедев — это наш лучший участковый. Его слову я верю, как своему. Если утверждает, что такси нашлось, значит, так оно и есть.
— Где? Где эта машина?
— Дачная, пятнадцать.
— Начальству докладывал?
— А как же! Дана команда — выезжать. Все уже в сборе.
В нашем «уазике» и впрямь не повернуться: оперативники, эксперт Губин, кинолог с собакой… «Уазик» срывается с места и мчится по улицам за город, в дачный поселок.
— Как нашли? — спрашиваю Наумова.
Он сидит рядом с шофером и сосредоточенно следит за дорогой. Не оборачиваясь, отвечает:
— К Лебедеву мужичок с утра пришел, местный плотник Егоров. Так, мол, и так. Слышал, полиция машину ищет. Не она ли за его сараюшкой стоит? Лебедев сразу туда. Действительно, за сарайкой — такси, желтого цвета, номерной знак — «37–38». Он и позвонил нам… Интересно, почему преступник оставил машину именно там?
Шофер, хорошо знающий дачный поселок, без особого труда отыскивает нужную нам улицу. Вдоль обочин тянутся стройные тополя, и кажется, что сквозь их густую сочно-зеленую листву лучи солнца никак не могут прорваться к земле, яркими бликами застревают в пышной кроне.
Узкая дорога с кусками выбитого асфальта вьется по поселку и за одним из поворотов неожиданно обрывается у небольшого, в два окна по фасаду, кирпичного дома с палисадником и сараем, за которым стеной стоит густой и темный лес.
Из-за сарая показывается коренастая фигура Лебедева. Он одергивает китель, поправляет сбившуюся набок фуражку, неторопливо подходит к нам и коротко докладывает обстановку. Теперь можно приступать к осмотру.
Желтая «Волга» сиротливо стоит в тени за сараем. С улицы ее не углядишь. Видимо, поэтому и оставил ее здесь преступник. И знакомый, очень знакомый рисунок на земле от протектора «Волги». С той же характерной щербинкой…
Я даю команду, и у нас начинается привычная работа, без спешки и суеты. Каждый делает что положено. Мы фотографируем, чертим план местности, в поисках следов изучаем почву, внимательно осматриваем салон такси. Позднее разберемся во всем, что получим в итоге. Сейчас главное — не упустить малейшей мелочи, которая — как чаще всего и бывает — может оказаться самой существенной для дела. Решаю спросить Егорова: когда увидел здесь эту машину, не приметил ли, кто оставил ее?
Мы сидим за грубо сколоченным столиком в цветущем палисаднике дома. Все мои товарищи по работе остались на улице и продолжают заниматься своим делами. Я слышу настойчивый голос кинолога: «След, Альма, след!» Вижу, как сосредоточенно ходит от дома к дому на противоположной стороне улицы Наумов…