Искатель неприятностей
Шрифт:
Играть очередной тайм этого нелепого матча я предпочитал на нейтральном поле.
Любой житель нашего микрорайона сразу бы понял, что за место я имею в виду. Большую аптеку, расположенную на первом этаже длинного двенадцатиэтажного дома, знали все – как больные, так и абсолютно здоровые, далекие от диет и лекарств. Я, например, уже успел отметиться там покупкой шампуня и презервативов.
– Ладно, завтра в полдень, – пробурчала соседка.
И на следующий день уже без десяти двенадцать топталась по пандусу, на условленном месте.
Подходить к старой деве я не спешил, наблюдал за ней с относительно безопасного расстояния. А точнее, даже не за ней, а за окружающей обстановкой, резонно предполагая, что ментовская дамочка вполне может притащить с собой группу поддержки в лице уже знакомых мне «следователей».
Но ничего подозрительного я не заметил. Торопились по своим житейским делам обыватели; с озабоченным видом крутились возле входа в аптеку два наркоманского вида подростка; не то няня, не то многодетная мама качала коляску, наблюдая за двумя карапузами, лепившими снежную бабу.
Я связался по телефону с Василисой, ведущей наблюдение с другой позиции.
– Как у тебя?
– Все спокойно, – доложила она.
– Тогда начинаю. – Я еще раз окинул взглядом прилегающую к аптеке территорию и не спеша пошел к соседке.
На часах было ровно двенадцать.
– Здравствуйте.
Она в ответ кивнула: типа и тебе того же, щенок… вернее, чтобы ты сдох. И сразу же без предисловий приступила к делу. Абсолютно безжизненным тоном, зато показательно четко произнесла:
– Я исполнила все, что ты пожелал, собрала тебе пять тысяч долларов. А вот где гарантии того, что ты тоже исполнишь свое обещание? Что не запустишь в эфир порочащие меня и моих коллег кадры, снятые скрытой видеокамерой?
Ах, какой же она быта дилетанткой! Какой зеленью! В отличие от меня, профессионала, давно усвоившего, что из подобных фраз, неживых и громоздких, составляют доклады и официальные бюллетени; их, поднатужившись, испражняют на головы несчастного электората с трибун. Но никогда при обычном, пусть даже и далеком от задушевного, общении их не начнет громоздить в своей речи дружащий с головой человек. Если, конечно, такие высказывания заранее не написаны неопытным текстовиком и не заучены наизусть.
Я скосил глаза на девушку, беспечно курившую в нескольких шагах от меня, и решил, что это все-таки няня. Для многодетной мамаши она выглядела слишком уж молодо и свежо.
Двое ее старших детишек увлеченно пристраивали снеговику вместо носа пивную бутылку.
Младший, по-видимому, сладко спал – из коляски не доносилось ни единого звука.
– Отключите, пожалуйста, диктофон, – спокойно попросил я.
Надо отдать должное старой стервозе. Она ничуть не смутилась от того, что я так легко раскусил эту маленькую, хотя и вполне ожидаемую в сложившейся ситуации хитрость. Она и не подумала округлять удивленно глаза и корчить из себя вусмерть обиженную таким недоверием кристально честную гражданку России. Вместо этого горгона как ни в чем не бывало поинтересовалась:
– Если я отключу диктофон, то как же смогу получить гарантии, что ты, взяв деньги, меня не обманешь?
Отвечать, точно зная, что этот ответ будет записан – самому подставляться под статью о вымогательстве – у меня никакого желания не было. И я безразлично пожал плечами.
– Что ж, пойду я, пожалуй. Завтра смотрите внимательно телевизор.
– Погоди! – Провокаторша поняла, что упорствовать глупо, и пошла на уступки. – Черт с тобой!
Не знаю, как насчет черта, а вот фортуна, чувствуя, что допустила промашку, позволив мусорам отправить безвинного на больничный, исправно шагала в ногу со мной. Последнее время никаких претензий к ней не было.
Я очень надеялся, что и сегодня она меня не подведет.
– Вот, гляди. – Соседка достала каким-то немыслимым образом замаскированный в складках платка маленький цифровой диктофон, продемонстрировала мне. Потом нажала на кнопку, и на дисплее мелькнула надпись «STOP». – Теперь доволен?
Я молча кивнул.
– Так какие гарантии? – напрягала меня дама в очках.
– Вы, может, хотите, чтобы я написал вам расписку? Она рассмеялась.
– Никакой расписки ты, конечно, мне не напишешь.
– Конечно, не напишу. Зато могу предложить свое честное слово. Вас устроит?
Я не рассчитывал на утвердительный ответ. Во всяком случае, сразу. Не сомневался, что переговоры затянутся. Если вообще не зайдут в тупик.
Но она неожиданно легко согласилась.
– Ну-у-у… если ты ничего больше предложить мне не можешь. Устроит. Я тебе верю.
И это опять выглядело слишком фальшиво, чтобы не настораживать.
Няня (или все-таки молодая мамаша?) швырнула окурок и, оставив коляску, отправилась помогать своим деткам ваять снеговика.
Соседка проводила ее внимательным взглядом. Неуклюже переступила с ноги на ногу, и открыта сумочку.
– Вот, – протянула она мне перетянутую резиночкой пачку стодолларовых купюр. – Здесь ровно пять тысяч. Можешь пересчитать.
Я даже не прикоснулся к деньгам.
– Не здесь. Пошли в помещение, там теплее. – Мне очень хотелось хоть одним глазком заглянуть в коляску, оставленную без присмотра всего в каких-то десяти шагах от меня. Но я одернул себя: «Что за мальчишество! Нехорошо проверять чужие коляски!» Слегка придержал за рукав уже было рванувшую ко входу в аптеку соседку и кивнул на соседнюю дверь отделения Сбербанка. – Вот туда.
Такого поворота старая дева не ожидала! Она растерянно крутила в руке заполненный бланк денежного перевода на пять тысяч долларов, который я вручил ей, как только мы вошли в банк.
И не знала, что делать!
– Просто подойдите к окошечку, отдайте операционистке денежки и платежку, – подсказал я с усмешкой. – И будем считать, что сделка состоялась. Ничего сложного.
Соседка обожгла меня многократно усиленным мощными линзами взглядом.
Неприязненно шмыгнула носом. Шумно втянула в легкие воздух. Похоже, что никаких инструкций насчет того, как следует поступать в подобных внештатных ситуациях, горгона не получила и решила действовать на свой страх и риск.