Искатель следов
Шрифт:
— Если сыну и удалось ускользнуть от нас, — отвечал со скверной улыбкой Красный Кедр, — то отцу это не удастся уж ни в коем случае… Не бойтесь, дон Мигель не будет больше мешать нам.
— От всего сердца желаю этого. Canarios! Он такой человек, который ни перед чем ни остановится… Но, признаюсь вам, я буду совершенно спокоен только тогда, когда собственными глазами увижу, как пронзят его солдатские пули.
— Вам не долго придется ждать… Я, по приказанию генерала Вентуры, должен идти торопить отряд драгун, которых он уже давно ждет, и если драгуны, как этого требует генерал, вступят в город сегодня ночью, завтра все будет кончено…
— Дай-то Господи! — прибавил затем монах, вздохнув. — Ах, как жаль, что эти негодяи бежали от нас! Мы могли бы теперь быть уже невдалеке от россыпи, и нам нечего было бы бояться наших врагов.
— Терпение, сеньор падре, что ни делается, все к лучшему… Положитесь на меня. Андреc, лошадь!
— Значит, вы сейчас едете?
— Да. Советую вам хорошенько смотреть за пленницей.
Монах пожал плечами.
— Дела наши и без того не в особенно блестящем положении, зачем же нам еще навязывать себе на шею женщину?
— Это касается меня одного, — возразил старик сердитым тоном, — советую вам никогда больше не делать этих дурацких замечаний, тысяча чертей!.. Я знаю, что я делаю…
И, вскочив на лошадь, Красный Кедр галопом выехал из Санта-Фе.
— Гм! — пробормотал Андреc Гарот, смотря ему вслед. — Какие у него дьявольские глаза! Хотя я уже и давно знаю его, но ни разу не видел его таким. Чем-то все это кончится!
Затем Андреc принялся приводить в порядок помещение, где еще недавно разыгралась драма. Покончив с уборкой, он с довольным видом окинул всю комнату.
Монах, положив локти на стол, с сигаретой в зубах, маленькими глотками пил оставшееся в бутылке вино.
— Эх! — сказал ранчеро вкрадчивым голосом. — А знаете вы, сеньор падре, что теперь всего только пять часов?
— В самом деле? — отвечал монах, чтобы только сказать что-нибудь.
— Я уверен в этом.
— А!
— А знаете, по-моему, сегодня время что-то тянется удивительно медленно?
— Да, это правда.
— Если вы не прочь, мы можем сократить его.
— Каким образом?
— О! Господи Боже! Да вот этим самым, — отвечал Андреc, показывая колоду карт.
— А! Прекрасная идея! — вскричал монах с заблестевшими от радости глазами, — значит, мы сыграем парию в монте?
— С величайшим удовольствием.
— Дон Андреc, вы просто очаровательны. Ну, а на что же мы будем играть?
— А, черт возьми! Ведь и в самом деле нужно играть на что-нибудь, — проговорил ранчеро, почесывая затылок.
— Назначим самую незначительную ставку, только для того, чтобы придать интерес игре.
— Гм! Но на это все-таки нужно иметь деньги.
— Не беспокойтесь, если только вы ничего не будете иметь против этого, я могу предложить вам кое-что такое, что отлично заменит наличные деньги.
— Говорите, сеньор. Вы человек изобретательный и всегда придумаете что-нибудь остроумное.
Монах сделал гримасу, услышав такую откровенную лесть.
— Вот в чем дело. Если хотите, мы будем играть на ту часть, какая нам придется при дележе золотых слитков, которые мы отправляемся искать с Красным Кедром.
— Согласен! — воскликнул с энтузиазмом ранчеро.
— Ну! — добавил монах, вытаскивая из кармана такую же засаленную колоду карт, как и у его партнера. — Занимаясь этим делом, мы незаметно проведем часок-другой.
— А, у вас тоже есть карты? — удивился ранчеро.
— Да, и совсем новые, как видите.
Андреc с покорным видом опустил голову.
— Начнем?
— К вашим услугам.
— Игра началась.
Хотя Андреc Гарот был отчаянным плутом и пустил в ход всю свою ловкость, брат Амбросио оказался достойным противником, и, благодаря этому, после трехчасовой игры ни тот ни другой ничего не выиграли.
Наконец брат Амбросио положил локти на стол, наклонил голову вперед и, небрежно тасуя карты, сказал ранчеро, пристально смотря ему в глаза:
— Не хотите ли вы поболтать немножко, Андреc?
— С удовольствием, — отвечал последний, сначала было привстав, а затем снова опускаясь на свое место.
— Сеньор дон Андреc, — сказал монах тихим и вкрадчивым голосом, — какое счастье для нас, что ваш бедный брат, умирая, открыл мне тайну местонахождения жилы, которую он не доверил даже вам.
— Да, это правда, — отвечал Андреc, слегка побледнев. — Это и в самом деле большое счастье для нас, сеньор падре, и я ежедневно благодарю за это Господа.
— Не правда ли? Не случись этого, громадные богатства так и не достались бы никому.
— Меня просто мороз продирает по коже, как я только подумаю об этом.
— Ну, а теперь на меня опять напал страх.
— Отчего, сеньор падре?
— Оттого, что мы слишком долго тянули с отъездом… Я боюсь, как бы, чего доброго, какой-нибудь из европейских бродяг, о которых мы говорили недавно, не завладел нашими россыпями. Эти негодяи чутьем умеют отыскивать золото.
— Карай! Сеньор падре, — вскричал Андреc, ударяя кулаком по столу. — Это могло бы свести меня с ума… Все дело было так хорошо обдумано, и до сих пор все шло так гладко!..
— Совершенно верно, — согласился с ним брат Амбросио. — Я никогда не забыл бы этого!
— Дьявол! Это дело и меня интересует не меньше, чем вас, сеньор падре, — отвечал гамбусино с величайшим апломбом. — Как вы знаете, я благодаря целому ряду неудачных спекуляций потерял все свое состояние и теперь надеюсь вернуть все сразу, так сказать, одним ударом.