Искатель Смерти
Шрифт:
— Спасибо, что вы почтили нас своим присутствием, ваша милость, — вкрадчиво сказал Грегор Шрек. — Я надеюсь, вы всем здесь довольны?
— К сожалению, надежды вас обманывают, — резко ответил священник. — Никогда прежде не видел столько паразитов и дегенератов в одном зале. Ничего, наши проповеди помогут им встать на правильный путь. Я сомневаюсь, что половина из них хотя бы раз посещала церковь после обряда крещения. Или способна на память повторить главные заповеди катехизиса Христа Воителя. Но до тех пор, пока императрица — да продлятся ее дни! — не перестанет нянчиться с аристократами, они будут показывать кукиш
— Правильно! — подтвердил Шрек. — Могу я предложить вам бокал вина или еще что-нибудь?
— Я никогда не соблазняюсь этой мерзостью. Тело — это храм и не должно оскверняться ядовитыми субстанциями. Лучше скажите мне, Шрек, вы тщательно продумали все детали этого торжества? У меня на сегодня запланировано немало других дел, и если мне придется нарушить график, я взыщу с виновных.
В этот момент посредине зала, как гром среди ясного неба, появился фанатик-зелот с исступленно горящими глазами. Его одежду составляло обернутое вокруг бедер рубище, а потемневшая кожа пестрела старыми и свежими шрамами. В лоб впились иглы тернового венца, и при каждом движении на его лицо стекали капли крови. Это был изможденный постом аскет, в глазах которого горел огонь фанатизма. По толпе пробежал удивленный шепот, а потом она снова замолчала: вокруг зелота, не причиняя ему никакого вреда, загорелся огненный круг. Аскет озирался по сторонам, и люди начали отступать к стенам, однако, когда он заговорил, его голос был на удивление мягким и ровным:
— Я пришел сюда, чтобы подать голос против продолжающегося рабства экстрасенсов и клонов! Я протестую против гонений на единственно праведную церковь — церковь Христа Спасителя! Христос заповедовал нам мир и любовь, но если бы он увидел, что вы делаете от его имени, то с презрением отвернул бы от вас свое лицо. Я не боюсь ваших охранников и судей. Я посвятил свою жизнь Господу и уйду к нему сейчас в доказательство того, что экстрасенсы и клоны обладают силой и верой и что они восторжествуют! — Он замолчал, оглядел жавшихся к стенам людей, а потом с легкой улыбкой заключил: — А вас всех ждет ад!
Тут же его тело охватили языки пламени, яркого и обжигающего. Те, кто стоял ближе всех, отшатнулись от нестерпимого жара, но стоявший в самом огне зелот продолжал улыбаться. Через несколько секунд все было кончено: пламя погасло, жар исчез. Все, что осталось от аскета, — это маслянистое пятно на полу, кружащийся в воздухе пепел и обугленная кисть руки, каким-то образом не сгоревшая в пламени. Она лежала на полу бального зала, словно уродливый почерневший цветок, растопыренные пальцы выглядели последним тщетным призывом к благоразумию.
— Экстрасенское отребье! — произнес настоятель Кассар. — Слава Богу, он избавил нас от необходимости казнить его. Он явно обладал способностью к пирокинезу, но как смог проникнуть сюда? Я был уверен, что ваш дом оснащен блокираторами биополя.
— Это действительно так, — подтвердил, выступив вперед, Валентин. — Я пока не могу сказать наверняка, что там случилось, но как полноправный член клана Вольфов могу вас заверить, что люди из моей службы безопасности уже начали расследование.
— В этом мало хорошего, Вольф, — резко произнес Кассар, с нескрываемым презрением глядя на Валентина. — Даже если он был сюда телепортирован или залез в коробку с продуктами, все равно у него наверняка
— Спасибо, — сухо ответил Валентин, — но в этом нет необходимости. Мои люди сделают все сами, и гостям можно будет не беспокоиться.
Удивленные гости не сразу поняли, что Валентин не допустил к себе в дом людей самого Кассара. На такое мог осмелиться далеко не каждый. Это значило подвергнуть серьезному риску свою душу и тело. Святая церковь, и особенно Джеймс Кассар, не привыкла к ослушанию. Лицо Кассара побагровело, и, шагнув вперед, он жестко взглянул в глаза Валентина:
— Не вставай у меня на пути, мальчик! Я спокойно отнесся к смерти еще одного экстрасенса, но не буду так терпим к предателям — не важно, под какой личиной они скрываются. Самый высокий титул не защитит их от гнева Господнего!
— Ваши слова звучат весьма убедительно, — сказал Валентин и замолчал.
Секунды тянулись как вечность, напряженность росла. Настоятель, нахмурившись, посмотрел на Валентина:
— Ты выглядишь как дегенерат. Вытри краску со своего лица!
Все устремили взоры на двух мужчин, затаив дыхание смотрели за поединком двух незаурядных характеров. Тут Валентин сделал еще один шаг вперед и встал нос к носу с Кассаром. Улыбка его алых губ стала еще шире, в темных глазах не было и намека на робость.
— Краску? Можешь слизать ее!
Кассар побледнел от злости. Его рука потянулась к мечу, но он не стал доставать его из ножен. Если бы он убил наследника Вольфов в их собственном доме, между церковью и этим кланом разгорелась бы непримиримая вендетта. Долго бороться против могущественной и богатой церкви не смогли бы даже Вольфы, но… Если бы они получили контракт на производство нового космического двигателя и церковь пришла с протянутой рукой за новым звездолетом… Кассар повернулся спиной к Валентину, и все вздохнули с облегчением. Валентин улыбнулся Грегору и Еванжелин:
— Прошу меня извинить за бесцеремонного гостя, появившегося на нашем празднике. Мои люди разузнают, в чем дело.
Шрек недовольно втянул носом воздух:
— Проклятые придурки. Если бы он не покончил с собой, я не удержался бы и выстрелил. Мы слишком терпимы к экстрасенсам. Нельзя идти у них на поводу.
— Но все же они люди, отец, — мягко возразила Еванжелин. — Так же как и клоны.
— Скажи спасибо, что этих слов не слышит настоятель, — тихо сказал Валентин. — Официальное отношение к экстрасенсам и клонам давно определилось. Они всего лишь продукт технического прогресса и поэтому принадлежат государству. Церковь даже не признает, что у них есть душа. А теперь, если вы позволите…
Он низко поклонился и пошел прочь. По пути через толпу его сопровождал одобрительный шепот. В последнее время церковь усиливала нажим на аристократию и ее популярность стала падать.
Грегор Шрек подождал, пока Валентин отойдет подальше, а потом снова так грубо схватил свою дочь за руку, что она застонала от боли.
— Никогда не смей так говорить! Этими разговорами об экстрасенсах и клонах ты только привлекаешь к себе излишнее внимание. Нам только не хватало расследования, которое прольет свет на твое прошлое, а о нем никто не должен догадываться.