Искатель. 1964. Выпуск №2
Шрифт:
Она гневно взглянула на него.
— Значит, вы отказываетесь выполнять свои обязанности Мужчины и Охотника?
— Я не отказываюсь, — забормотал он, — но мне не везет. Я обошел нашу часть острова, нигде не только магазинов, но даже плохого рынка нет. Я гонялся за зверями, но они шутя уходят от меня. Я нашел дерево, на котором есть гнездо, я полез за ним, но птицы клевали меня в голову, им помогали обезьяны, которые бросали в меня ветками и к тому же украли мои башмаки… Увы, Адела, весь расчет на витамины… В конце концов есть животные, которые только ими и питаются, например, коровы, козы,
Адела в гневе хотела подняться, но ее одежды из сухих листьев, скрепленных палочками, не выдерживали резких движений, и она опустилась с глухим рыданием.
— Все бы я вам простила, — горько сказала она. — Вашу неприспособленность к жизни, неумение обеспечить женщину самым необходимым, простила бы ваши кражи съестного, даже ваше предложение стать коровой… Но сожрать губную помаду любимой женщины — этого я простить не могу!
— Что же вы намерены делать? — с любопытством спросил он.
Ловкими движениями она стащила с ног остатки шелковых чулок и бросила ему в лицо:
— Получайте обратно свою дрянь!
Он не шелохнулся, насвистывая веселый мотивчик.
— Впрочем, вам это непонятно. Доблестный рыцарь! Подайте их обратно! Вам они ни к чему.
Она связала чулки в поясок, подпоясалась и смело встала: теперь ее платье из листьев держалось прочнее. Она медленно пошла вдоль берега. Он поплелся за ней.
…В гуще плодовых деревьев стоял обширный бунгало Джона Добса. Мощные лианы и воздушные корни служили надежными канатами, на которые опиралась крыша из крупных банановых листьев, расчетливо уложенных уступами. Около бунгало было два загона: в одном теснились оленьи самки и козы с малышами, другой был полон птиц, похожих на индюшек. Светлый ручей хлопотливо рокотал в своем новом ложе, выложенном каменными плитками. Не хватало только старого полугрузовичка до полного вида английской фермы.
Хозяина не было видно. Перси, оглянувшись, направился прямо к птичьему загону, наклонился через изгородь, после чего негодующе залопотали птицы, что-то звякнуло, и Перси отскочил назад.
— Клюется! — сообщил он. — Монокль разбила! Глупая птица!
— Умная птица! — ответил ему сверху мужской голос, и Джон Добс быстро спустился с пальмы. — Это вы ее растили? Нет? Зачем же хватаете ее за горло, сэр? Но я знал, что этим кончится!..
Он достал из кустов большую дубину, но на пути его встала прекрасная, полуобнаженная женщина — чулки держали плохо, и листья стремились к земле.
Женщина раскрыла объятья и сказала:
— Простите меня, Джон. Я страшно ошиблась. Это вы — Первобытный мужчина и Великий охотник. А он… слякоть.
Джон опустил дубину и спросил:
— Чего же вы хотите?
Она не ответила, но взгляд ее был достаточно красноречив.
— А он? — спросил Джон.
Она пожала плечами.
— Какое нам дело?
— Нет, так нельзя, — подумав, сказал Джон. — Что было, того не вернешь. Конкретно я предлагаю вам, сударыня, стать моей экономкой: вести дом, хозяйство и прочее. А он… он будет получать еду, но за работу.
— Интересно, какую? — усмехнулся Перси.
— За самую обыкновенную, физическую, что называется, черную. Будете чистить загоны, вывозить олений и птичий навоз на поля, вообще трудиться, помогать мне.
— На это не способен ни один Пимфулер, — твердо заявил Перси.
— Тогда заботьтесь о своем питании сами. И да помилует вас судьба, если вы начнете воровать у меня! Подумайте…
— Не подходит! — заявил Перси и пошел прочь.
— Когда проголодаетесь, — крикнул вслед Джон, — приходите! Адела покормит вас, но в обмен за работу, сэр.
Большая яхта «Русалка» подошла к необитаемому острову запастись водой. Капитан велел спустить моторку и с тремя матросами отправился на остров. Пока матросы набирали пресную воду, капитан пошел прогуляться по острову. К его удивлению, остров оказался обитаемым. Значительная часть его имела культурный вид: изгороди, посевы. Всей этой благодатью владели двое: она — стройная красивая женщина, и ее муж — высокий мужчина крепкого сложения.
Когда капитан узнал их историю и предложил увезти с собой в Чили, они дружно отказались. В бунгало на мягких перьях колыбели спал ребенок; над его колыбелькой, как верный страж, качался желтый попугай, а маленькая серая обезьянка ласково обмахивала ребенка листом, отгоняя назойливых мух.
— Мы решили остаться здесь, — сказал мужчина, — а вы возьмите с собой одного человека, которому здесь трудно жить. Он сын английского лорда, который оплатит все ваши расходы.
Запасшись водой, капитан с матросами пошли искать сына лорда. Они нашли худого человека, обросшего белым волосом, но гордо носившего пустую оправу от монокля. Он охотно взял кусок хлеба и пошел за ними в лодку, даже не оглянувшись.
Моторка причалила к яхте, и красивое судно двинулось прочь от острова.
На мостике стояли капитан и владелец яхты, чилийский коммерсант, и в бинокли рассматривали людей, добровольно отказавшихся от цивилизации.
— Красивая пара, — задумчиво сказал чилиец.
— У них будут красивые энергичные дети, — добавил капитан». Точка. Все.