Искатель. 1964. Выпуск №5
Шрифт:
— Будем определяться по Полярной звезде в паре с Альфой созвездия Кассиопеи. Они расположены очень удачно, почти под девяносто градусов. Это и вам позволит быстро определиться и мне облегчит расчеты, — сказал Шавров.
Навигаторам предстояло определить высоты звезд над истинным горизонтом и в момент измерения засечь время. Имея и то и другое, штурманам оставалось найти в «Астрономическом ежегоднике» названия выбранных ими звезд и по эфемеридам, или координатам, этих светил рассчитать свое местонахождение.
Послышались
— По Полярной… время!
— По Кассиопее… время!
И снова и снова.
Бортмеханики почтительно сбились в кучку у края импровизированной астрономической площадки.
— Ишь, нашли какую-то «Касалапопею», — подмигнув приятелям, проговорил Кекушев, бортмеханик самолета Фариха. — Плохо это кончится. Никогда о такой звезде не слыхивал.
— Серость ты механическая! — спокойно ответил сосед, слишком увлеченный наблюдением за астрономом, чтобы разобраться в тоне Кекушева. — Вон, видишь, пять звезд в виде буквы «3», положенной на спину…
— Вот эта? Красавица! — восхитился Кекушев и похлопал своего помощника Терентьева по плечу. — А знаешь, Валентин, завтра утром мы окажемся на Новой Земле.
— Не удивлюсь, — поддержал Терентьев своего начальника. — В таком сером месиве шли от самого мыса Желания, что не удивительно оказаться и на Новой. Как штурманы вообще землю нашли. И солнца нет и компасы магнитные — один показывает, может быть, и на север, а другой определенно цену на дрова в бухте Тихой.
Покуда бортмеханики иронизировали по поводу искусства навигаторов, те, взяв высоты звезд, удалились в палатку.
Первым закончил расчеты флагштурман Гордиенко.
Командиры кораблей внимательно следили за тем, как он проводил линии астрономических положений на полетной карте. Линии пересекались в центре острова Рудольфа.
— Что? — воскликнули пилоты. — Сели на Рудольфа? Миша, закрой свою гастрономию! Где жилье?
Гордиенко и сам с удивлением взирал на результаты своих расчетов.
— Что ж, напутал. Подождем результатов других штурманов. А я пойду еще раз измерю. — И флагштурман, не скрывая смущения, вышел из палатки.
Фарих сказал:
— Надо ждать результатов измерений астронома. У него хотя и медленнее, но абсолютно точно.
У двух других штурманов результат оказался таков: местонахождение — остров Джексона, тридцать километров южнее острова Рудольфа.
— Похоже, — заметил второй пилот Фариха, молчаливый Эндель Пуссеп. — Но вообще, — он оглядел сидевших за столом летчиков, — мне эти места удивительно напоминают Рудольф. Вот только ни огонька.
— В этом-то и дело. Федот, да не тот.
Пилоты посмеивались, глядя на Пуссепа.
Вошел Гордиенко, пожал плечами:
— Тот же результат!
— Как вы рассчитываете? — поинтересовались штурманы.
— У меня свои таблицы, составленные Федоровым — астрономом первой дрейфующей станции.
— Весь мир
Фарих обнял навигатора за плечи.
— Иди, Миша, отдохни. Завтра проверишь. Ты здорово устал.
— Да, да, надо отоспаться, — смиренно согласился Гордиенко. — Видно, сбило у секстанта призму при посадке. Отсюда так упорно идет ошибка.
Забрались в спальные мешки, но не спали. Ждали результатов расчетов Шаврова. Он сказал:
— Сидим на северной части острова Джексона. В тридцати километрах от места своего назначения. Это абсолютно точно. До двухсот метров.
Утро пришло серым, пуржистым.
Устроившись в палатках поэкипажно, люди занимались своими делами. Дежурные заботились о питании. Остальные играли в домино, читали. Но стоило завязаться разговору, как он неизменно сворачивал к их довольно невеселому положению.
Стоял конец октября. В этих широтах устанавливалась прочная полярная ночь: беспросветная, пуржливая, морозная. Только чудо могло помочь колесной машине взлететь в таких условиях. О каком взлете могла идти речь, когда, чтоб не сбиться с пути, от машины к машине специально понатыкали черных флажков?
Прошел день, еще, еще и еще…
Палатки обложили кирпичами из плотного снега. Ветер выдувал тепло.
И небо постоянно было затянуто тяжелыми облаками.
Регулярная связь с Тихой и Рудольфом поддерживала неизменную надежду, что не нынче, так завтра будет ясная погода, им помогут выбраться из ловушки и они тоже включатся в поиски самолета Леваневского.
Прояснело наконец.
Где-то невероятно далеко на юге, так далеко, что, может быть, это только казалось, тлела заря. На севере ярко-ярко светили звезды.
Под моторами всех машин дружно шумели подогревные лампы.
Вооружившись лопатами, экипажи откапывали огромные колеса.
Первым пошел на взлет самолет Фариха. Моторы выли на полных оборотах. В первые мгновения казалось, что самолет набирает скорость. Но, не пройдя и пятидесяти метров, машина намертво завязала в сугробе.
И все-таки решили пробить в снегу взлетную дорожку хоть для одного самолета. Бились целый день. Но вечером поднялся ветер. К утру на месте пробитой траншеи была снежная целина.
Время коротали хождением в гости друг к другу. Много читали.
Стоило появиться звездам, как навигаторы и астроном снова и снова принимались уточнять местоположение.
Линии проходили у Джексона.
Однажды на помойке заметили голубых песцов. Решили ловить. Они улизнули. Единственным утешением было, что видели каких-то очень больших песцов, гораздо больше, чем тундровые.
Машины настолько засыпало снегом, что они походили на снежные горы.
В одну из светлых ночей поднялась небывалая тревога.