Искатель. 1965. Выпуск №5
Шрифт:
— Ну вот!
Он не стал заходить в ванную, хотя дверь туда была полуоткрыта, не стал искать в стенных шкафах. В глубине души он был очень взволнован, но по его виду и даже голосу об этом невозможно было догадаться.
— Наконец-то мы встретились, малыш. Теперь мы сможем поболтать спокойно.
Он тяжело опустился на хрупкий диванчик, скрестил ноги, вынул из кармана трубку и закурил. Он был абсолютно уверен, что Алэн Лагранж спрятался в одном из шкафов, а может быть, забрался под кровать.
Он также знал, что юноша вооружен, что он очень импульсивен, что нервы его натянуты
— Единственное, о чем я тебя прошу, не делай глупостей.
Ему показалось, что со стороны кровати послышался легкий шум. Но он не нагнулся.
— Однажды, — сказал он, как будто продолжая рассказывать интересную историю, — я стал очевидцем одной занятной сцены, произошло это около моего дома на бульваре Ришар-Ленуар. Был летний вечер, днем было очень жарко, вечер тоже был теплый, и весь квартал вышел на улицу.
Он говорил медленно, и если бы кто-нибудь вошел внезапно в комнату, то, безусловно, принял бы его по крайней мере за чудака.
— Я не помню, кто первый увидел кошку. Кажется, маленькая девочка, которой в этот час давно полагалось быть в постели. Уже стемнело. И вдруг она показала на дерево, там что-то чернело. Как всегда, прохожие стали останавливаться. Из окна, у которого я стоял, я видел, как они размахивали руками, о чем-то споря. Группа людей все увеличивалась. В конце концов под деревом собралось человек сто, и я тоже отправился вниз, чтобы узнать, что случилось.
Он остановился, потом сказал:
— Мы здесь с тобой вдвоем, это проще. Оказалось, что зеваки столпились на бульваре из-за кошки, большой коричневой кошки, которая притаилась на самом краю ветки. Кошка казалась страшно испуганной. Она, наверное, не заметила, что забралась так высоко. Она боялась пошевелиться, не решалась повернуться. И не решалась спрыгнуть. Женщины, подняв головы кверху, громко жалели ее. Мужчины пытались найти способ, как выручить кошку из беды.
«Я принесу лестницу», — заявил ремесленник, живший напротив.
Поставили лестницу. Он влез на нее. Не хватало метра достать до ветки, но при виде его протянутой руки кошка начала злобно фыркать и попыталась броситься на него. Один мальчишка предложил:
«Я лезу на дерево».
«Нет. Ветка тебя не выдержит».
«Я ее раскачаю, а вы натяните внизу простыню».
Вероятно, он видел в кино, как это делали пожарники.
История становилась захватывающей. Консьержка принесла простыню. Мальчишка раскачал ветку, а несчастное животное всеми когтями вцепилось в нее, бросая вниз обезумевшие взгляды. Все вокруг жалели ее.
«Надо достать лестницу повыше…»
«Осторожней! Может быть, она бешеная. Смотрите, у нее вся морда в крови…»
Это была правда. Кошку все жалели и в то же время боялись. Понимаешь? Ни один человек не шел спать домой, все хотели узнать, чем кончится история с кошкой. Как ей было объяснить, что ей не угрожает опасность, что она может прыгать вниз на натянутую простыню? Или что ей нужно только обернуться и пойти по ветке назад?
Мегрэ ждал, что сейчас раздастся вопрос:
«Чем же это кончилось?»
Но никто его не спросил, и он продолжал:
— В конце концов ее поймали, один очень высокий и худой
На этот раз он был уверен, что под кроватью раздался шорох.
— Кошка боялась, потому что не знала, что никто не хочет причинить ей зла.
Молчаиие. Мегрэ курил трубку.
— Я тоже не хочу причинить тебе зла. Не ты убил Андре Дельтеля. Что касается моего револьвера, то это дело несерьезное. Кто знает? В твоем возрасте, в том состоянии, в котором ты находился, возможно, я сделал бы то же самое. В конце концов это моя ошибка. Конечно, моя. Если бы в тот день я не зашел в бар, я вернулся бы домой на полчаса раньше и застал бы тебя у нас.
Он говорил спокойно, негромко.
— И все было бы иначе. Ты бы мне просто рассказал все то, что собирался мне рассказать. Ведь ты же пришел ко мне, чтобы поговорить. Правда? Тебе было совершенно неизвестно, что на камине валяется револьвер. Ты хотел рассказать мне всю правду и просить меня помочь твоему отцу.
Он помолчал довольно долго, чтобы его слова проникли в сознание молодого человека.
— Можешь не выходить. Это не обязательно. Нам и так с тобой хорошо. Я только советую тебе быть осторожней с пистолетом. Это специальная модель, которой очень гордится американская полиция. Спусковой крючок так чувствителен, что достаточно слегка коснуться его, и раздастся выстрел. Я им никогда не пользовался. Это просто сувенир, понимаешь?
Он вздохнул.
— А теперь давай представим на минутку, что бы ты мне сказал, если бы я вовремя пришел завтракать. Конечно, тебе пришлось бы рассказать о трупе… Погоди… Мы же с тобой никуда не спешим… Во-первых, я предполагаю, что тебя не было дома во вторник вечером, когда Дельтель пришел к твоему отцу… Если бы ты был дома, все бы произошло иначе. Ты пришел, когда все уже было кончено. Возможно, тело было спрятано в той комнате, где у вас хранятся старые вещи, а может, оно уже лежало в чемодане. Твой отец тебе ничего не сказал. Я готов держать пари, что вы мало рассказываете друг другу. Правда?
Он поймал себя на том, что ждет ответа.
— Хорошо! Возможно, ты что-то заподозрил, возможно, что и нет. Во всяком случае, утром ты обнаружил труп, и ты промолчал. Трудно, очень трудно заговорить об этом с собственным отцом.
Твой же отец был совершенно подавлен, болен.
И тогда ты вспомнил обо мне, потому что читал все те газетные вырезки, которые собирал твой отец. Слушай! Вот что бы ты мне сказал:
«В нашей квартире лежит труп. Я не знаю, что произошло, но я хорошо знаю своего отца. Во-первых, у нас в доме никогда не было оружия». И это была бы правда, потому что — я готов держать пари — у вас в доме никогда не было оружия, не так ли? Я мало знаю твоего отца, но я уверен, что он очень боится револьверов. А потом ты бы продолжал: «Мой отец — человек, который не способен причинить зло другому человеку. Несмотря на это, теперь его обвиняют. А он не скажет правды, потому что в это дело замешана женщина».