Искатель. 1971. Выпуск №5
Шрифт:
Тут Барсак не выдержал и начал дергать увлекшегося штурмана за рукав, требуя перевода.
— Ну, этот Коффман большой ловкач, — сказал Волошин. — Он, кроме атласа, выпустил еще и книгу (она тоже называется весьма заманчиво — «Тысяча один забытый клад») и уж наверняка загреб денег куда больше, чем, по слухам, зарыто на острове.
— Барсак говорит, что этот Коффман на вырученные деньги уже создал «Поисковую ассоциацию». Она не только успешно торгует атласами, но и снабжает желающих специальным снаряжением для поисков кладов — аквалангами, электромагнитными
— Вот видите, — засмеялся Макаров. — Дело на широкую ногу поставлено. Погодите, доберутся они до этого островка, живого места тут не останется. В самом деле, мы должны тебе быть благодарны, Сергей Сергеевич, что попали сюда вовремя, пока здесь все не испоганили шустрые кладоискатели и можно еще хоть какие-то научные исследования провести…
Покосившись на француза, Макаров вдруг спохватился и, смущенно крякнув, вполголоса под общий смех поспешно попросил у штурмана:
— Вы уж не все ему переводите, Володя. Разумеется, о присутствующих искателях кладов я ничего плохого сказать не хочу.
— А что ж вы думали, будто этот самый капитан Иеремия Бенсон вам действительно подарит карту, собственноручно пометив на ней все тайники? — вдруг неожиданно подал голос капитан.
Мы даже не заметили, когда он вошел в салон и тихонько пристроился в кресле у самой двери. Наш Аркадий Платонович все делает обстоятельно и не спеша. Вот и сейчас он уселся поудобнее, закинул ногу на ногу и неторопливо, со смаком начал раскуривать одну из своих трубок — их у него не меньше дюжины красуется на специальной подставке в каюте, на письменном столе.
— Не такой он, конечно, был простак, чтобы это сделать, — рассудительно продолжал капитан. — Наверняка всучил своему компаньону на всякий случай фальшивую карту для отвода глаз. Ведь, кажется, он вскоре после этого и умер, как вы рассказывали, Сергей Сергеевич?
— Э, да вы, оказывается, тоже увлеклись этими кладоискательскими историями, Аркадий Платонович. Вот уж не ожидал! — укоризненно сказал Казимир Павлович.
Капитан так явно смутился, громко посасывая незажженную трубочку, что Волошин поспешил к нему на помощь.
— Вы совершенно правы, Аркадий Платонович, — сказал он. — Капитан Бенсон умер на руках своего компаньона и при весьма загадочных обстоятельствах…
— Конечно, его отправили на тот свет. Отравил, наверное, компаньончик, — зашумели все наперебой.
— Иеремия все-таки его объегорил, успел фальшивую карту ему подсунуть перед смертью.
— А потом уже пошли эти карты размножаться, как грибы после теплого дождичка!
— Конечно, кто станет сам указывать, где он клад запрятал?! Попробуйте сами, поищите…
Прошел день, второй. Мы все стояли на якоре возле мрачного островка. Обещанный катер что-то не появлялся.
Глазеть на затянутые облаками скалы сквозь пелену не прекращавшегося ни днем, ни ночью дождя стало утомительно. На берег разрешалось высаживаться только ученым, старавшимся использовать каждый час вынужденной стоянки.
У нас на «Богатыре» двадцать шесть разных научных лабораторий, свой вычислительный центр с электронными машинами — настоящий плавучий институт. Рейс в юго-восточную часть Тихого океана рассчитан почти на полгода. Мы должны в этом интереснейшем районе продолжить исследования, начатые в 1968 году экспедицией на судне «Академик Курчатов».
Особенно интересна для ученых эта часть Тихого океана тем, что тут, у берегов Южной Америки, вечно борются между собой мощные течения, причудливо перемешивая теплую и холодную воду. От этого здесь создаются совершенно уникальные природные условия: из глубин океана в верхние слои воды постоянно поднимаются богатые питательные вещества, вызывая пышное цветение мельчайших водорослей — морского сена. На этих пастбищах откармливается столько рыбы, что перуанские и чилийские рыбаки получают невиданные уловы, «снимая» с каждого квадратного километра до пятидесяти тонн превосходных анчоусов, как в лучших прудовых хозяйствах.
Хорошенько изучить во всех тонкостях условия, способствующие такой высокой продуктивности моря, и должна наша экспедиция. Тут предстояло много интереснейшей работы и для биологов, и для химиков, и для океанографов, и метеорологов. Программа научных исследований была намечена весьма жесткая, расписана буквально по часам. И вдруг такая непредвиденная задержка возле затерянного в океане островка! Понятно, что руководство экспедиции не на шутку встревожилось.
Но природные условия на острове Абсит и в прибрежных водах оказались действительно так необычны, что и тут для представителей всех наук нашлось немало интересного. Геологи целыми днями, не обращая внимания на дождь, лазали по береговым скалам. Метеорологи радовались, что могут впервые провести здесь регулярные наблюдения за капризной погодой.
Островок находился на самом стыке теплых и холодных течений, и океанографы, плавая вдоль его скалистых берегов со своими хитроумными приборами и беря пробы воды с разной глубины, так увлеклись, что вечерами их приходилось буквально созывать на борт «Богатыря» долгими требовательными гудками. Они готовы были вести исследования всю ночь напролет.
Все, конечно, рвались на берег, вдруг захотели помочь ученым. А те, посмеиваясь, установили строгую очередь да еще выбирали из добровольцев самых крепких и сговорчивых.
Я тоже упросил Макарова взять меня в одну из этих вылазок на берег. Он согласился, хотя и покуражился немного, грозно предупредив:
— Но только, чур, по сторонам не глазеть, никаких кладов не высматривать, а работать честно.
Высадившись на берег, мы поднялись по знакомой тропе к заброшенному кладбищу. В этот ненастный, дождливый день, без проблеска солнца, оно выглядело особенно мрачно и печально. Набухшие водой тучи, казалось, зацепились за верхушку исполинского креста да так и повисли навсегда над кладбищем.