Искатель. 1976. Выпуск №2
Шрифт:
Тэд Ард очнулся от тяжелого забытья. Открыл глаза. Темная масса на смотровом стекле посерела, потрескалась, и сквозь пластмассу шлема скупо пробивался зеленый свет. Сколько пролежал он здесь, час или сутки? Эпизод у звездолета всплыл в памяти как кошмарный сон. «Будем считать, что его не было. Я просто чертовски устал в этой «шкуре», — Тэд улыбнулся, представив, как он выглядит со стороны. Действительно испугаешься, когда на тебя попрет такая образина. — Главное — спокойствие, и они все поймут. А если нет? Придется уйти совсем… Не заставлять же их убивать еще раз…»
Тэд попытался встать, но это ему не удалось. Шарниры скафандра не поддавались. Собрав все силы, попытался согнуть руку — безрезультатно. Успокаивая себя, он попеременно попробовал пошевелить каждым подвижным участком. Но повсюду мышцы ощущали холодную крепость камня. Темная масса, облепившая скафандр, затвердела и сделала его неподвижным.
Тэд Ард был потрясен. Некоторое время он лежал неподвижно, собираясь с мыслями. Ему просто не верилось, что вдобавок ко всем бедам придет еще одна, страшнее которой он уже не мог придумать. Тэд рванулся с такой силой, что каменная россыпь, на которой он лежал, сползла вместе с ним на несколько метров вниз по склону. На смотровом стекле откололся небольшой кусочек затвердевшей массы. Тэд увидел изумрудное небо и причудливые облака, плывущие в вышине. — Значит, она трескается?!
Не чувствуя ушибов и ссадин, Тэд встряхивал и раскачивал скафандр на острых камнях россыпи. Медленно, сантиметр за сантиметром очищалось смотровое стекло. Теперь он видел, как крошилась от ударов серая корка, покрывавшая скафандр. Наконец Тэду удалось поднять правую руку. Это была почти победа. Сильными ударами он сколол с нее корку, размял пальцы перчатки. Острый камень в свободной руке окончательно решил исход борьбы.
Поднявшись на ноги, Тэд почувствовал смертельную усталость. Но он улыбался. «Теперь, дорогой Морт, нам будет легче разобраться в событиях на Оранжевом серпе».
Дик выбежал ему навстречу. Помог добраться до звездолета. По дороге возбужденно жестикулировал, но до Тэда не доходил смысл. «Я убил», — наконец разобрал он. Дик показывал на небольшой темный предмет, лежавший метрах в пятидесяти от звездолета.
Смутная тревога охватила Тэда. Усталость и боль отступили. Он отстранил Дика и пошел к небольшому холмику, густо обросшему загадочным кустарником.
У холмика Тэд Ард опустился на колени, осторожно потрогал темные нити. Они уже подсохли и, легко ломаясь, падали на песок.
Валерий ДУНАЕВ
SOS
Джейк проснулся за полчаса до вахты — выработанная привычка. И сразу скошенный пол каюты и ступни ног, упирающихся в переборку, вернули его к действительности. Крен был тот же. Наивно было ждать его изменения. Что могла сделать их старая, всхлипывающая калоша? Спрыгнув с койки, Джейк натянул штаны и снова сел в угол, образуемый койкой и переборкой. Стоять на наклонном полу было противно. Опираясь локтем о стенку, он стал надевать ботинки, размышляя о случившемся.
«Подлец португалец!» О том, что это был именно португалец, ему сказал Горн. Штурман тогда стоял на вахте, и ему удалось рассмотреть флаг судна, нанесшего им пробоину и трусливо скрывшегося в густом тумане.
— Подлец! — повторил вслух Джейк, зашнуровывая ботинки.
Шли уже вторые сутки, но Джейк кипел так же, как и в момент столкновения, когда удар сбросил его со стула и сорванные наушники ободрали ему ухо. Он завидовал штурману, что тот хоть успел крепко обложить португальца а рупор.
Убрав койку, Джейк, прижимая подошвы к полу, тяжело шагнул вверх к двери, рывком распахнул ее и прошел, опираясь о стенку, по наклонной палубе в камбуз.
Koк, черноусый и смуглый мальтиец Джефф, галантно пожал ему руку, запихнув Джейка в угол между столом и плитой, и подал кружку. Глотая горячий кофе, Джейк прислушался к ритмичному постукиванию помпы. На его вопросительный взгляд Джефф пожал круглыми, как у женщины, плечами.
— Перекачиваем Атлантику, — буркнул он и отвернулся к плите.
Быстро покончив с завтраком, Джейк прошел к себе в радиорубку. Приняв вахту от долговязого Билла и поставив в журнале под его тщательно выведенной подписью свою, с причудливым росчерком, он надел наушники.
Затопленные отсеки левой стороны гасили размах качки, но, еще проходя по палубе, Джейк заметил, что волнение усилилось.
На баке пробили восемь склянок, и вскоре прямоугольник двери заслонила фигура Горна.
За два рейса, которые проделал Джейк на этом судне, он привязался к молчаливому, замкнутому Горну, и старый штурман привык после вахты заглядывать в радиорубку и выкуривать трубочку в обществе молодого радиста. События последних суток заставили Джейка с особым нетерпением ждать этой ставшей уже традицией встречи со своим другом.
Штурман снял фуражку, распахнул желтый топорщившийся плащ и, достав из кармана большой, в крупную коричневую клетку платок, тщательно вытер лицо и коротко подстриженную го лову. Затем, аккуратно его сложив, он не спеша вытащил из кармана замшевый потертый кисет и принялся методично набивать трубку. Все шло по раз заведенному, установившемуся порядку, и это одновременно и раздражало и успокаивало Джейка. Было бы ребячеством проявить нетерпение именно теперь, в один из моментов, ради которых и вырабатываются у людей привычки. И все же, когда чиркнула спичка, Джейк не выдержал:
— Ну что там, наверху, нового?
— Ветер заходит и отжимает к осту.
Со словами Горна на Джейка пахнуло знакомым, чуть приторным дымком табака.
— Старуха начала рыскать.
— А внизу?
— Четыре. — Ответ штурмана был обычно кратким.
— Но ведь вчера было два дюйма?! — В голосе радиста про звучало нетерпение.
— Вчера было два и две десятых, — уточнил Горн, и Джейку послышались в этом ответе нарочитое спокойствие и насмешка.