Искатель. 1979. Выпуск №3
Шрифт:
Зови генералов, Матвеич, не мешкай. И так в отписках
дело проволочил.
Государь! — Генерал-адмирал широко развел руки, веки
его заметно дрожали. — Подсушиться бы сперва, ей-ей про
студу схватить легко.
— Военный совет со мной будет, а не с моим видом! Апраксин выглянул из шатра, помахал рукой. Голицын и Вейде, стоявшие в ожидании, тотчас вошли..
64
Петр встретил их молча. Лидо непроницаемо — не поймешь: не то сердит, не то притворно
Полуодетый царь смутил — таким еще не видали, — не знали, куда девать глаза.
Ну как вам живется, господа генералы? — справился
царь, выпучивая взгляд.
На беды не жалуемся, ваше величество, — учтиво улыб
нулся Голицын — князь, вельможа по роду и обхождению. —
Неприятеля стережем да и копфузию ему исподволь готовим.
Погода военным делам сподручная. Теплынь, благодать. Как
под Москвой-матушкой в конце лета.
Швед поставил капкан, но и сам стреножен позицией, —
подхватил долговязый Вейде.
Значит, Ватранг сам себя стреножил? — недоверчиво и
затаенно-зло покосился Петр, снимая куртку: в шатре стано
вилось жарко. — Уж больно добычливо выходит! А мне сдает
ся — русский флот остановлен шведами без единого пушечно
го выстрела! Скоро вся Европа будет смеяться!
Никак пет, ваше величество! — глуповато выпалил Вей
де, конфузясь от недовольства Петра. — Все не так!
Тогда похвально весьма, — Петр не смотрел — до вре
мени прятал гнев: сердиться было некогда.
. Вейде смущенно передернул плечами, забегал глазами с Апраксина на Змаевича и опять на Петра — пугался и недоумевал.
Попыхивая трубкой, Петр растопыренной ладонью указал па стулья вокруг походного стола. Входившие усаживались молча. Вейде, успокаиваясь, коротко коснулся висков. Петр не торопясь, в который раз высекал кресалом искру. Молчал, подрагивая ногой, еле заметно улыбался своим мыслям. Раскуривал отсыревшую трубку необычно долго. Ждал, не глядя, пока садились генералы, бригадиры и командоры. Яков Бакаев юркнул к Змаевичу и незаметно пожал его руку: па-конец-то опять встретились!
Петр медленно поднялся, обвел всех свечой, словно каждого видел впервые. Из трубки дымом пушечного выстрела поползло густое облако.
— Ну-с, любезные генералы, бригадиры и капитаны! Изволь
те советы давать — как без конфуза уйти от столь стыдного
стояния? А тебе, Змаевич, — повернулся грозно и зло, — ве
лю всякое мнение брать на письмо, дабы потом никто не ска
зал, что иначе мыслил.
Быстро достав из канцелярского _ларчика нефритовую чернильницу, капитан-командор изготовился писать.
— Так как же, любезные мои? — Петр каждому норовил
заглянуть в глаза. — Федор Матвеич, для бога, придется тебе
молвить первому, — и сразу тверже, жестче, — думать и го
ворить надлежит с поспешностью, для чего велю ставить песоч
ные часы.
Генерал-адмирал, поправляя наспех накинутый мундир, поднялся необычно легко и медленно заскользил пальцем по разостланной карте. Подняв голову, обмяк лицом, начал глухо, с остановками:
— С генералом Вейде, дабы лишне праздным не быть, я сам
65
ходил на рекогносцировку. Подошли мы на малой скампавее к самому носу Гангута — были от оного примерно в миле. Видели воочию неприятельский флот в пятнадцать линейных кораблей, два бомбардирских судна, один прам и восемь галер. Сколько провиантских судов и чухонских лайб — подлинно яе рассмотрели. Посему, весьма желая пройти в Абоские шхеры с галерным флотом, почитаю то превеликою трудностью, ежели консилий не постановит произвести диверсию корабельной эскадрой.
Не постановит, — сухо отрезал Петр и посмотрел страш
но, отчаянло — как из омута.
Тогда разве что, сверх чаяния, — голос повысил, зады
шал чаще, — повелишь идти большим морем — в обход не
приятельской линии. О том давно думаю. Но и то, ежели шти
ля не будет, учинить зело опасно, — закончил Апраксин и
вытер платком вспотевший лоб.
На лицо Петра легло напряженное, слегка ожидающее выражение. Безмерная усталость, недовольство и надрыв делали его взгляд отталкивающим и тяжелым.
Я считаю, — молодцевато подхватился Вейде, — и при
тихой погоде большим морем идти нельзя, поскольку у шведов
тоже есть гребные суда. Нас могут перехватить и в штиль.
Не исключена и буксировка фрегатов на пушечный выстрел...
Стало быть, — с глухой злобой произнес Петр, — нам
остается прятаться в Тверминском бае, как глухарям на токо
вище. — Взглядом посадил Вейде, словно прижал к месту. —
Михайло Голицын! При столь великих наговоренных трудно
стях твой войсковой опыт был бы весьма кстати. Что скажешь,
князь?
Голицын подпрыгнул, надвигая на переносицу лохматые брови.
Вспомни, князь, как мы с тобой, начав с потешных пол
ков, до шляхетских воинских хитростей одной русской смекал
кой доходили! Вспомни, как ты славно командовал под Пол
тавой! — Петр сильно затянулся и пустил через стол длинную