Искатель. 1984. Выпуск №1
Шрифт:
— Где уж теперь мне спорить, — поднял руки Кононов. — Совсем приперли к стенке. Не зря вас называют специалистом по «мокрым» делам.
Маврин поморщился:
— Гляди, как бы тебя не стали называть специалистом по сырым делам. Очень спешишь с выводами.
— Виноват, исправлюсь. Молод ишо.
— Посмотрим. А пока давай свои соображения.
— Надо начать с поисков Прудникова.
— Розыском его занимается милиция. А тебя я прошу установить пофамильно владельцев снесенного дома, их родственников, друзей, которые хотя бы мало-мальски продолжительное время бывали у них. Повторяю: только установить. Дальнейшие действия согласуем. Катюша будет твоим помощником. А я… я, пожалуй, слетаю в Новоспасск, познакомлюсь
— Постараюсь, — серьезно ответила Катя и вышла.
Маврин спустился по трапу на площадку аэропорта. Легкая тошнота после двухчасовой болтанки в воздухе отступила, стало легче. Маврин поймал такси и через полчаса вышел у маленького здания районной прокуратуры.
В приемной было пусто, и он, не задерживаясь, толкнул дверь в кабинет прокурора. Тот что-то быстро писал и не поднял головы.
— Здравствуйте, — громко сказал Маврин, и прокурор, вздрогнув от неожиданности, оторвался от своего занятия.
Это был еще молодой парень, чем-то напоминавший Маврину Кононова. Он был одет в новенький, с иголочки прокурорский мундир со знаками различия юриста третьего класса.
При виде посетителя прокурор слегка поморщился. Маврин представился. Лицо хозяина кабинета расплылось в радушной улыбке.
— Симонов Виталий Васильевич, — назвал он себя и крепко пожал гостю руку.
— Я хотел бы ознакомиться с приостановленным делом об убийстве Коробко, — сказал Маврин.
— Знаю, знаю, — улыбнулся Симонов. — Две недели как принял прокуратуру, только им и занимаюсь. Оно, кстати, уже не приостановленное. Мы получили сообщение о найденном пистолете и сразу включились в расследование. На следующей неделе я собирался или сам к вам выехать, или послать следователя.
Прокурор открыл сейф и из большой стопки дел вынул одно старое, выцветшее, но вложенное в новенькую обложку.
— Вот оно, изучайте, — подал он папку Маврину. — Когда закончите, посоветуемся. Идите в кабинет следователя — там свободно.
В кабинете Петр Петрович с нетерпением раскрыл папку.
Коробко был убит около девяти часов вечера в собственном саду. Стреляли с близкого расстояния в голову. Пулю калибра 7,65 мм извлекли при судебно-медицинском вскрытии. Она почти не деформировалась. Обстоятельства, предшествовавшие убийству, были загадочными. Коробко поселился в пригородном поселке близ Новоспасска сравнительно недавно. Прежде жил в крупном городе Боровске и долгое время работал начальником отдела снабжения стекольного завода. Вышел на пенсию и переехал с женой в Новоспасск — поближе к дочери. Жил тихо, занимался садоводством. Изредка его навещала дочь с зятем и внучкой. С соседями общался мало. Вдова погибшего не смогла назвать ни одного человека, с которым бы Коробко враждовал или просто находился в неприязненных отношениях. За сутки до случившегося жена Коробко поехала в город к дочке и там заночевала. Она же первой и обнаружила утром труп мужа в саду у стола. На столе стоял графин с домашней наливкой и стакан. Судя по липкому отпечатку на гладко обструганных досках, был еще один стакан, но он исчез. Следователь прокуратуры, выехавший на место происшествия, нашел под столом недозревшее надкушенное яблоко. Отпечатки пальцев на графине и стакане принадлежали Коробко, а вот надкушенное яблоко представляло несомненный интерес. С него сняли слепок и направили экспертам-стоматологам. Те пришли к выводу, что надкушено оно было не Коробко или его супругой, а кем-то другим с характерными особенностями прикуса. Правый клык верхней челюсти, по заключению, значительно выдавался
Вот, собственно, и все, что удалось узнать Маврину.
— Познакомились? — с любопытством спросил прокурор, принимая дело.
— Да.
— Ну и какова, по-вашему, перспектива раскрыть убийство?
Маврин задумался.
— Перспектива слабенькая, — откровенно признался он. — Между нашими городами расстояние значительное, да и кто знает, в скольких руках побывал пистолет за эти годы. Давайте работать сообща. Вы сейчас еще раз пройдитесь по связям Коробко, я же постараюсь проследить судьбу оружия. Потом созвонимся. Естественно, что, если кто-нибудь из нас получит интересные данные, будем информировать друг друга без задержки.
— Договорились, — с облегчением согласился Симонов, — я, честно говоря, боялся, что вы теперь все взвалите на нас — убийство-то произошло в Новоспасске.
— У нас этот пистолет тоже стрелял, правда, последствия легкие, но ведь дело возбуждено.
— Вы долго думаете пробыть у нас? — поинтересовался прокурор.
— Пару дней.
— Значит, хотите с кем-нибудь встретиться?
— С вдовой Коробко.
— Возникли сомнения в ее показаниях?
— Нет. Просто ясно как дважды два, что убийца и потерпевший были хорошо знакомы. Это не случайный человек. Поговорю с вдовой, вдруг вспомнит…
Коробко встретила гостя равнодушно.
— Я вас побеспокоил, Любовь Владимировна, — обратился к ней Маврин, — по поводу убийства Александра Афанасьевича.
Она в ответ только безнадежно махнула рукой.
— Мне бы хотелось расспросить вас кое о чем.
— Стоит ли возвращаться к этому? Шесть лет… — Коробко с укором посмотрела на следователя.
— Не всегда получается, как хотелось бы, но убийцу по-прежнему ищут.
— Спрашивайте, но я рассказала все. Даже не понимаю, чем могу быть полезна.
— Вы уверены, что Александр Афанасьевич не имел врагов?
— Господи, боже мой, — всплеснула она руками. — Да Саша за всю свою жизнь мухи не обидел. Сколько лет проработал на заводе в Боровске, со всеми был в хороших отношениях, да и здесь…
— И все-таки мог же он ненароком обидеть кого-нибудь. Тем более что его работа была связана со значительными материальными ценностями?
— Ревизии всегда находили идеальный порядок.
— Рассказывал ли он вам о своих взаимоотношениях с сослуживцами, о служебных неприятностях?
— Всегда.
— Какого же характера были эти неприятности?
— Обычные. То начальство грубость позволит, то подчиненный строптивым окажется. Он близко принимал к сердцу даже мелочи. А почему вы опять спрашиваете? Все это давно сказано.
— Я же объяснил: мы продолжаем искать убийцу, — уклонился от ответа Маврин, решив умолчать о найденном пистолете.
— А… — разочарованно протянула она.
Маврин попрощался и вышел. В глубине души он рассчитывал получить полезные сведения и был раздосадован. Все же, несмотря на заверения вдовы, ему казалось, что скорее всего убийство как-то связано с прежней работой Коробко, с городом Боровском.
Рано утром в выходной день Кононов постучался в комнату общежития, где жили студентки-практикантки. Дверь приоткрыла взъерошенная девушка в нижней рубашке. Увидев мужчину, она захлопнула дверь и тут же снова приоткрыла.
— Мне Майорову, — сказал Кононов, вежливо отвернувшись.
Катя вышла минут через пятнадцать в неизменном коричневом ученическом платьице. Молодой следователь оглядел ее и нравоучительно сказал:
— Видишь ли, Катюша, ты ведь сейчас не ученица и не студентка, а представитель серьезной конторы, поэтому и оформление должно быть соответствующим.