Искатель. 1984. Выпуск №4
Шрифт:
Элна вновь подняла свой «пылесос».
— Это молекулярный дезинтегратор Он ослабляет связи между молекулами любого вещества, правда ненадолго. Ты не мешкай при переходе, а то можешь оказаться замурованным в стене.
Вновь она нажала кнопку, скова взвыл прибор, и вот они, как во сне, проходят сквозь стены из комнаты в комнату Мелькала длинная анфилада залов, коридоров, подсобных помещении, складов В одной из комнат они увидели охранников. Но те не успели ничего понять, как Элна и Ротанов уже исчезли в противоположной стене. Коридор, еще коридор. Очень толстая мена в конце. Показалось, что не хватит энергии прорваться. С гена уступила, и оба они оказались в огромном зале… Зал был почти пуст, лишь в центре, на небольшом каменном постаменте, покоился огромный куб из серого металла. Десяток наклонных колонн шли к нему с разных сторон. По их вибрации, по смрадному жару, пахнувшему в лицо, по отвалившейся кое-где термоизоляции он понял, что эти колонны — энерговоды. Каждую секунду поставлявшие в холодное металлическое тело этого куба целые реки энергии. Они подошли ближе, и лишь теперь Ротанов оценил размеры всего сооружения. Куб был высотой с двухэтажный дом. Ни трещины, ни единой ссадины не оставило время на его матовых, тускло блестевших боках.
— Хронар?
Элна молча кивнула.
— Как же вы втиснули в корабль такую махину?
Она пожала плечами.
— Это был очень мощный корабль, один из последних…
Элна отвернулась. Он хотел было обойти куб, но она рывком остановила его.
— Не спеши. Часть защиты я отключила, но тут могут быть блоки, неизвестные далее мне. Посторонним не полагается разгуливать по этому залу. Не отходи от меня. В моем присутствии защита не сможет сработать.
— Покажи мне пульт управления.
Она усмехнулась.
— Наши инженеры в отличие от ваших не любили сложных устройств. Вот он перед тобой.
Она нажала маленькую, почти незаметную кнопку, и в стене куба открылась узкая ниша. Там были всего две кнопки, красная и голубая, две рукоятки с непонятными шкалами, да еще посередине узкое граненое отверстие. Именно это отверстие и ожидал увидеть Ротанов. Сейчас он мысленно сравнил его с рубиновым камнем. Совпадали и размер и форма.
Ротанов расстегнул воротник, достал камень и осторожно разогнул оправу кулона. Камень лежал у него на ладони холодный и совершенно бесцветный, словно никогда раньше не прятал в своей глубине игру таинственных огней. Он подбросил камень на ладони, словно прощаясь, с ним, и протянул его Элне.
— Зачем он мне?
— Не любоваться же этим кубом мы сюда пришли. Попробуй, кто знает, может быть, ключ все-таки сработает. Возможно, запись биотоков не изменилась за это время.
— Пока цела кристаллическая решетка камня, будет цела и запись. Но… если он остановится… Ты представляешь, что произойдет?
— Я думаю, энергия, необходимая для того, чтобы удержать звезду в полуколлапсирующем состоянии, на несколько порядков превосходит все, что может дать это устройство.
— Равновесие бывает неустойчивым, и тогда легкий толчок, незначительное изменение одного из факторов приведут к катастрофе.
— Скажи, это правда, что ваши ученые могли предвидеть будущее?
— Не совсем так. Среди нашего народа иногда рождались люди, наделенные особым даром проникать в информативное поле будущего. Это редкий природный дар. Наука здесь ни при чем.
— Мне кажется, я знал одного такого человека. Женщину, оставившую для меня этот ключ.
— Ты хочешь сказать: она могла предвидеть и хотела именно этого… чтобы мы?..
— Мы должны попробовать, Элна. Мы должны попробовать остановить Хронар. Работа Хронара, нарушая естественное течение времени, противоречит каким-то неизвестным нам глубинным законам природы… Мы обязаны восстановить равновесие, хотя бы попытаемся это сделать. Рано или поздно приходится исправлять ошибки…
С минуту она молча смотрела на него, и он понимал, что творилось у нее в душе. Гнев и горечь от того, что он, чужеземец, пытается несколькими словами перечеркнуть высшее достижение ее народа.
— Рано или поздно вы, люди, столкнетесь с теми же проблемами, вам самим придется решать их и тогда…
— Возможно, ты и права. Но я уверен: нельзя грубо вмешиваться в сложнейшие закономерности природы, не взвесив До конца все последствия… И потом, почему ты говоришь со мной так, словно сама все еще принадлежишь к цивилизации рэнитов? Тысячелетия пронеслись над вашей планетой, я был там после того, как последний рэнит ушел с нее навсегда. О каком народе речь? Разве ты сама не принадлежишь уже к другому племени?
— О чем ты говоришь?! — Она почти кричала.
— Ты, человек Элна, и ты моя жена…
Он попытался найти ее руку, но она отстранилась.
— Это была лишь игра. Обряд чужого для нас обоих народа…
— Обряды имеют лишь тот смысл, какой вкладывают в него люди… Решайся, Элна. Я не знаю, сколько минут отпущено нам на раздумье. Вот тебе камень. Только ты одна можешь вложить его в Хронар. Только твою руку знают его защитные и исполнительные механизмы. Попробуй. Риск есть, конечно, но он не больше, чем был в тот момент, когда ты впервые включила здесь эту машину… Скорей всего искаженное, разорванное время вернется в свое нормальное русло. В природе много здоровых сил, и она умеет залечивать раны.
Почти насильно он вложил в ее горячую сжатую ладонь ключ от Хронара и отвернулся, чтобы не мешать ей. И только когда скрипнули механизмы на пульте, он повернулся вновь. Обе рукоятки стояли теперь на нулях в крайнем нижнем положении.
— Ты знаешь, что случится с нами, если время вернется в исходную точку, в момент, когда впервые был включен Хронар? Ты окажешься на своей планете, дома, и никогда уже по вспомнишь обо мне. Да и некого будет вспоминать. Собственно, вся моя жизнь только следствие больного, искаженно! о времени…
И, не дав ему ответить, лишь посмотрев прямо — в его глаза, словно молча попрощавшись с ним, Элна разжала пальцы и опустила камень в отверстие.
Послышался глухой протяжный звук, похожий на стоп. Звук нарастал, поднимался все выше, разрывая барабанные перепонки. Волна вибрации прошла по самому кубу, потом странная живая дрожь передалась полу и стенам. Казалось, некий вихрь пронесся по залу, сделав неустойчивыми, эфемерными каменные стены, весь окружающий мир. Но уже через минуту звук стал слабеть, переходить на нижние октавы и где-то там, в низком реве, затерялся, исчез совсем.
Элна стояла у пульта совершенно оглушенная, сжав виски руками Что-то неуловимо менялось в ее лице, разгладились горькие складки у губ, у подбородка. Исчезли морщинки в уголках глаз, чуть посветлели волосы, чуть прозрачнее стали глаза, и вдруг до боли знакомым, родным стало для него это лицо. Странные картины прошлого заслонили от него этот зал Он у видел девушку, одиноко сидящую у костра в синем лесу. Вот он несет ее на руках через лес, а губы шепчут давно забытое имя — Ольга…
На шершавой каменной стене высветился вдруг голубой овал, и хищное, остроносое лицо Эсхина появилось в его глубине.