Искатель. 1984. Выпуск №6
Шрифт:
Ризен продолжал держать меня за ногу.
— Кто вы такой и зачем пришли сюда?
— Я журналист. Иллюстрированный еженедельник «Важнейшие события». Освободите же меня от ваших церберов!
Старик не обратил на мои слова никакого внимания.
— У вас документы с собой?
Я кивнул.
— Кидайте сюда!
Я счел за лучшее выполнить его требование, достал из внутреннего кармана карточку с золотыми тиснеными буквами «Пресса» и швырнул незнакомцу. Документ описал в воздухе короткую дугу и упал на траву в метре от лестницы
— Дик! — крикнул незнакомец.
От своры дворняг отделилась среднего размера собака пятнистой масти и бросилась к удостоверению. Она схватила его зубами и подбежала к старику.
— Спасибо, Дик. — Он отпустил пса движением руки, впился жадным взглядом в удостоверение.
— Вы и есть Фрэнсис Бэрни?
— Да, — коротко бросил я, — может быть, хоть теперь вы мне поможете?
Долгим взглядом старик ощупал меня и буркнул:
— Пустите его. Пусть проходит. — Сам повернулся и скрылся внутри здания.
Собаки зашевелились. Ризен разжал челюсти и побрел прочь. Остальные потянулись за ним. Я перебросил сумку в другую руку, потом подвигал затекшей кистью, размял нывшую ногу. Однако мною владела не боль, а восхищение тем, что эти собаки так прекрасно понимали своего хозяина. «Вот это дрессировка!» — поразился я и направился к распахнутой двери подъезда.
Внутри царил полумрак. Миновав маленькую прихожую, я попал в просторный зал со множеством больших удобных кресел. На возвышении стоял цветной телевизор, и на его экране мелькали изображения людей. Звук был выключен.
Незнакомец сидел ко мне спиной. У него был узкий, вытянутый череп с тонкими прижатыми ушами. Прическа короткая, почти ежик. Седина.
— Кеннет Квастму? — полуутверждающе спросил я.
— Садитесь, юноша, — как-то неприятно сказал он. — Зачем вы здесь?
— Вопрос некорректный для журналиста, не находите? После столь странной встречи, которую при всем желании нельзя назвать гостеприимной…
— Бэрни! — резко остановил он меня. — Недавно из местного лагеря бежали несколько заключенных. Мне приходится быть начеку.
— Простите, но мне об этом никто не говорил.
— Еще бы! Зачем пугать население, тем более что беглецов вот-вот схватят. Кто вас довёз?
— Азальберто, — изумленно ответил я. — А зачем вам это?
— Понятно. Значит, парень все еще не боится ездить по этим местам, — пробормотал себе под нос профессор Он побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Я обратил внимание на его кисти — они были тонкие и изящные, словно у пианиста. Пальцы белы, два из пяти с лентами лейкопластыря.
— Профессор, — спросил я, — а где же ваш научный персонал и работники заповедника? Я не видел по дороге никого.
— Сегодня выходной. Они, наверное, в городе. Все вместе уехали на машине.
— Выходной в среду?
— Да! — вдруг заорал Квастму, все еще не поворачиваясь ко мне. — В среду! Если в течение многих месяцев не можешь позволить себе никакого, даже ничтожного отдыха, то, закончив работу, даешь себе передышку в любой день — среду, пятницу, понедельник!
Пока он орал, я подумал, что следов от недавно проехавшей машины видно не было. Значит, кто-то лжет. Либо профессор, либо Азальберто, уверявший, что это единственный путь в «Спасатель». Азальберто я почему-то верил больше. Тем более что мне было хорошо известно: работники заповедников одновременно все никогда не отлучаются.
Поездка явно принимала детективную окраску, и я немного растерялся. В «Спасателе» наверняка что-то стряслось. Что-то очень серьезное. И скорее всего Квастму желал бы это скрыть от меня. Не выйдет! Я чувствовал, что нюх меня не подводит и впереди в тихой мутной заводи плещется крупная рыбина. Она будет у меня на крючке!
— Что вы молчите? — напряженно спросил ученый.
«Ну что ж, — подумал я, — попробуем ответить на хамство хамством. Тем более что собак тут нет».
— Я могу получить свое удостоверение обратно?
— Пожалуйста, оно в прихожей, на полке. Надеялся, что вы его заметите.
Мысленно чертыхнувшись, я поднялся и пошел за документами. Минут пять проискав там, я вернулся, горя справедливым негодованием за такой детский розыгрыш.
— Профессор, — издали крикнул я, — это не делает вам чести! Сейчас же верните мне…
В зале никого не было. Кресло, в котором еще несколько минут назад восседал Квастму, было пусто. Не веря себе, я крутил головой в разные стороны — никого. Через минуту я сообразил, что моя сумка исчезла вместе с профессором. Это открытие так ошеломило меня, что я присел на край кресла и замер.
«…Уголовники, проникшие на территорию экосада, пользуясь его удаленностью от населенных мест, зверски расправились с научным и рабочим персоналом заповедника. Устроенное на территории «Спасателя» логово послужило им пристанищем…» — полоскались гладкие фразы в мозгу. Казалось, что их сочиняет кто-то другой и проецирует в мое сознание.
«А ведь правда, — подумал я, — это никакой не Квастму, как я сразу не понял! Неспроста он держался в тени, когда стоял у раскрытой двери. И после, в кресле, нарочно отвернулся. И ежик этот короткий…»
Ситуация получалась неприятная. Если это уголовники, то их наверняка несколько. Видимо, и сейчас не выпускают меня из поля зрения, уже держат на мушке. Журналист им совсем некстати. Но зачем тогда весь этот маскарад?
Я поднялся с кресла с твердым намерением прорваться обратно через дверь. И тут все мои опасения развеялись словно дым.
Собаки! Не могут собаки признать преступников за своих хозяев.
Я снова сел и шумно выдохнул. Надо же, какая нелепица лезет в голову…
Но почему профессор стащил мою сумку? Кого он опасается, за кого меня принимает?