Искатель. 1990. Выпуск №4
Шрифт:
Человек, потерявший собственное имя, упрямо боролся за жизнь. Память изменила ему, силы оставляли его израненное тело, и он с трудом соображал, что, собственно, должен делать, чтобы продлить агонию еще на несколько часов и предоставить спасателям хотя бы ничтожный шанс отыскать в пространстве крохотную точку его аварийной капсулы.
Как он сюда попал? Почему стеклянная защитная сфера капсулы вызывает в нем вместе с мучительной болью воспоминание о совсем другом месте, излучавшем всей своей поверхностью только боль и смерть? Этого он не знал, этого ему не вспомнить, об этом вообще не следовало думать, если он хотел сохранить хотя бы те крупицы здравого смысла и памяти, которые еще остались
Капсула неумолимо падала, она падала так уже тысячи лет, и человек знал, что в конце ее гибельного пути короткая вспышка взрыва принесет ему забвение и окончание всем его мучениям. Тем не менее он упрямо боролся за жизнь, и он бы, возможно, справился, находя внутри своего разбитого тела неожиданные резервы жизненной силы, он бы наверняка справился со свалившейся на него бедой, если бы… не забыл собственное имя.
Он не знал, кто он и как очутился в космосе, он падал в искалеченной спасательной шлюпке, все ближе подходя к поверхности Марса — но он не был пилотом взорвавшегося корабля, кажется, он был всего лишь одним из его пассажиров… Но тогда почему с таким упорством встает перед его мысленным взором управляющая рубка и строгие глаза инспектора, экзамен которому он так и не сумел сдать? И почему он вспоминает вместе с этим сухую крымскую степь, что это за странный чужеродный кусочек памяти, сохранившийся вопреки всему?
Ему казалось теперь самым важным вспомнить, кто он такой и почему оказался в шлюпке. Ему казалось, что именно это знание может принести спасение или, по крайней мере, отделит физическую боль от внутренней, вычленит ее из сознания, принесет столь необходимую ему сейчас свободу в воспоминаниях и мыслях.
Но в памяти упорно вставали эпизоды двух разных жизней, перепутавшиеся, слившиеся в чудовищный уродливый комок. То он чувствовал себя абитуриентом, провалившимся на вступительных экзаменах в школе Космического центра, и вновь переживал горечь расставания с мечтой. То он видел караван, уходящий в пустыню, археологическую экспедицию, пыль навсегда исчезнувших цивилизаций. Какое это могло иметь к нему отношение? Он не знал. Шлюпка продолжала падать, и все меньше кислорода поступало из респиратора его скафандра. Температура за бортом, видимо, повышалась. Он не мог видеть приборов, не хватало сил повернуться. При последнем ударе его тело заклинило между креслом и стенкой кабины.
Приборы, скорее всего, вообще бездействуют, а панель разбита. Его положение совершенно безнадежно, шансов на спасение нет. Он отчетливо понимал это, принял, как неизбежное, собственную гибель и не жалел о самом конце. Только хотел, хотя бы на время, избавиться от боли, чтобы подвести черту, чтобы хоть немного разобраться в путанице своего сознания.
Кто-то ему говорил… тот, кого он хорошо знал: «Человек должен уходить из жизни с ясным сознанием». Почему-то вспомнилось странное сочетание звуков: «сейрос».
Возможно, эти звуки означали чье-то имя. Он помнил еще два таких же важных звуковых сочетания: «роман» и «степан». Скорее всего, это тоже были имена. Но он так и не смог вспомнить, кому они принадлежали.
Авария рейсового корабля Марс — Земля произошла по невыясненной причине.
Большинство аварий с давних времен происходило именно так. Взрыв уничтожал все следы. Правда, на этот раз большинству пассажиров удалось добраться до спасательных капсул, и управляющий автомат успел вышвырнуть их в космос за несколько секунд до взрыва. Часть капсул сразу же подобрали спасательные службы, но некоторые провели в космосе по нескольку дней и даже недель, пока не были засечены локаторами спасательных кораблей. Поиск был затруднен обломками корабля, заполнившими тот сектор пространства, в котором произошла авария, и мешавшими ложными сигналами локаторам поисковиков. Хрупкие крошечные суденышки, внутри которых в лежачем положении едва помещался один человек, не были приспособлены к столь длительному пребыванию в космосе.
Некоторые пассажиры были найдены в очень тяжелом состоянии. Полная неподвижность в течение долгих недель, абсолютная неизвестность, необходимость экономить крохотные запасы воды и пищи сделали свое дело.
Особенно трудно пришлось тем из пассажиров, капсулы которых попали в зону высоких температур. Во время взрыва их антенны оплавились, аппаратура отключилась, и все эти долгие дни они находились в состоянии такой изоляции и абсолютной тишины, вынести которые нормальная человеческая психика не в состоянии.
ЧАСТЬ II
ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ПРОСТРАНСТВ
Глава 1
Когда первые корабли землян робко вышли в космос и стали исследовать ближайшие планеты, никто точно не знал, что за этим последует. Но века сменяли друг друга, люди все дальше уходили в глубь космоса от своих первых поселений. Наконец настали времена, когда корабли землян научились легко преодолевать бездны пространства, отделявшие звезды друг от друга. Человеческие поселения рассеялись по всей Галактике, и для того, чтобы из конца в конец пролететь территорию, занятую Федерацией Свободных Планет, лучу света требовалось уже больше сорока лет.
Пространство и время постепенно теряли свою беспредельную власть над человечеством. Каждый мог выбрать себе из бесчисленного разнообразия миров дом по собственному усмотрению. Упростились потребности и вкусы. Производство материальных благ перестало довлеть над людьми, и вслед за этим началось медленное отмирание огромных индустриальных планет, напичканных автоматикой и гигантскими кибернетическими комплексами. Какое-то время они еще держались, благодаря расширенному производству межзвездных кораблей, но вскоре их выпуск замедлился сам собой. У человечества не хватало людских ресурсов для освоения новых миров.
Естественно и незаметно произошло то, чего так опасались лет двести назад, когда был изобретен сверхсветовой двигатель для звездолетов. Раздробленная, разбитая на мелкие поселения, Федерация перестала представлять собой единое целое.
Каждая новая колония, едва обосновавшись, стремилась прежде всего обзавестись собственной администрацией и сводом собственных правил.
Древняя столица Федерации, планета, некогда бывшая колыбелью человечества, медленно, но неумолимо отходила на второй план. Надобность в едином планировании и координации взаимных поставок исчезла — каждое поселение производило для себя все, что считало необходимым, и вело собственную торговлю с соседними колониями.
Правительство Федерации держалось в основном за счет исторических традиций да за счет организации и управления научными исследованиями, требовавших для своего осуществления все больших материальных затрат и все реже и реже приносивших ощутимые практические результаты.
Никто не знал, как долго сможет продержаться это неустойчивое равновесие, и именно в этот момент на границах своих владений Федерация столкнулась с неведомым и неуловимым врагом. Разваливалась экономика отдельных поселений. Люди теряли инициативу, их охватывало равнодушие и полная потеря интереса к жизни. Иногда казалось, что какие-то умные, хорошо законспирированные враги ведут организованную работу по разрушению окраинных поселений Федерации, но выявить и доказать существование реальных противников никому не удавалось. Тогда было создано специальное управление внутренней и внешней безопасности — УВИВБ.