Искатель. 1991. Выпуск №4
Шрифт:
Космонавты натыкались на своих белковых спутников в самых неожиданных местах. Роботы застывали в углах многочисленных отсеков, на винтовых бегущих лестницах, движущихся транспортерных лентах — собственно, повсюду, где их охватывала страшная каталепсия.
Выполняя приказ капитана, Кир постепенно доставил космонавтов в тринадцатый отсек, где хранилось снаряжение, необходимое для высадки на чужие планеты. Сделал он это с помощью манипуляторов, которые тоже не без труда подчинялись командам.
— Похоже, теперь и Кира поразила
Кир между тем повел себя неожиданно. Вместо того чтобы задраить люк, как было приказано, он некоторое время постоял перед ним, затем неожиданно устремился к третьему отсеку.
Лучше бы он уснул, чем разума лишился, — с досадой произнес астробиолог, потирая ладонью покрасневшие глаза.
Не спеши с выводами, — посоветовал капитан. Он не глядя пощелкал на пульте клавишами, и на экране появилось изображение третьего отсека.
...Вбежав в отсек, белковый замер у двери. Зеленая масса, долгие дни созревавшая в контейнере, теперь буйствовала, росла, стараясь заполнить все свободное пространство. Она играючи ломала и расщепляла все на своем пути. Даже термостаты, изготовленные из сверхпрочного нейтролана, один за другим лопались, как перезрелые дыни.
Увы, подробных инструкций Кир получить не мог — то, что творилось в отсеке, явилось полной неожиданностью и для экипажа, а связь с роботом оказалась нарушенной.
Итак, белковому была предоставлена свобода действий, и судьба экипажа и корабля волей случая оказалась в его руках, точнее, щупальцах.
Простейшее решение: попытаться уничтожить, сжечь лучеметом таинственное вещество. Но спешить с этим неразумно: ведь Кир знал от людей, что в районе Антареса они надеются обнаружить высокоорганизованную жизнь. И никто не мог предположить, какую форму она примет...
Все эти соображения пронеслись в мозгу белкового за какие-то доли секунды, в то время как он стоял спиной к люку, загораживая выход из отсека.
Следующим действием Кира было — задраить люк.
Едва белковый успел сделать несколько шагов к середине отсека, как на него сверху, раскачиваясь, начало опускаться что-то похожее на зеленую лиану. Она изгибалась словно живая и едва не касалась черной блестящей поверхности робота. Оборвать ее? Испепелить? Но что это изменит? Нет, сначала необходимо определить правильную стратегию поведения, алгоритм необходимых действий.
Кир отскочил в угол отсека и застыл в выжидательной позе. Это решение выглядело разумным: по крайней мере, с трех сторон его защищали стены и пол.
Робот внешне казался спокойным. На экране было четко видно, как движутся его усики-антенны, холодно поблескивают круги фотоэлементов, дрожат микролокаторы. Прежде чем начать действовать, Кир накапливал информацию. В эти мгновения он перебирал в мозгу тысячи вариантов, выискивал среди них самый целесообразный,
Люди, собравшиеся перед экраном в далекой кают-компании, понимали, что именно теперь решается и их судьба.
В этот момент восстановилась радиосвязь с третьим отсеком. Скала нажал кнопку приема, шорох и писк радиопомех наполнили помещение.
— ...Счел необходимым проникнуть внутрь третьего, — донесся до них четкий голос Кира. — Люк задраен. Анализ воздуха в отсеке... — голос робота начал слабеть, словно белковый от них удалялся. — Короче! Докладывай только о самом главном, — предупредил капитан. — Судя по индикатору, энергия в твоем переговорном аккумуляторе кончается.
Николай Борт кашлянул. Следить за энерговооруженностью роботов входило в его функции. В течение нескольких дней он собирался поставить Киру новый аккумулятор. А потом «Адальберту Виргинию» захлестнули малоприятные неожиданности: радиационный ураган непонятной природы, выход белковых — кроме Кира — из рабочего ритма, заклинивание переходных люков, наконец, сонная болезнь, поразившая экипаж, Да тут еще изумрудное вещество, представляющее собой, по всей видимости, грозную опасность...
Так или иначе, оплошность Николая могла теперь привести к роковым последствиям.
— ...Анализ воздуха в отсеке, — упрямо повторил Кир, — свидетельствует, что процентный состав кислорода ниже обычного и продолжает уменьшаться.
Космонавты молча переглянулись — это было новое звено в цепи неожиданностей.
— Намерен начать исследование зеленой субстанции, — спокойно продолжал Кир, словно находился не на корабле, который достиг далекой звездной системы, а на тренировочном полигоне.
Прошло несколько минут, и связь с белковым прервалась. Кир не трогался с места, выжидал. Какие-то соображения, видимо, удерживали его от решительных действий.
Подвижный язык, похожий на зеленое пламя, подполз но полу отсека к стеллажу, разбившись на струйки, охватил его со всех сторон. Стеллаж покачнулся и рухнул на пол, усеяв его обломками. Часть реторт разбилась, и едкий, ядовитый дым от смешавшихся реактивов заполнил весь отсек.
О-о! — застонал Ярослав словно от зубной боли и на мгновение прикрыл ладонями глаза.
Спокойно! — положил ему руку на плечо капитан.
Когда дым рассеялся, перед космонавтами на экране предстала жуткая картина: зеленая масса, извиваясь, выползала из всех лопнувших контейнеров в стороны. Казалось, перегрузки, вызванные ускоренным движением корабля, для нее не существовали. Можно было подумать, что в биолаборатории, вопреки всем законам физики, установилась невесомость.
Николай первым обратил внимание на одно удивительное обстоятельство: предмет, которого коснулось изумрудное вещество, куда-то исчезал. Вот зеленый язык наткнулся на катодный осциллограф, и прибор, обесцветившись, медленно растаял, словно был вылеплен из снега.