Искатель. 1991. Выпуск №6
Шрифт:
— Давай, рассказывай, — буднично предложил Сергеев, будто продолжая давно начатый разговор.
У Идримова закружилась голова.
— Ничего не понимаю, ребята, честное слово, — машинально залопотал он. Какой идиот! Надо было сразу вырезать переднюю панель с номером и заменить, как все нормальные люди делают! Специалисты так вваривают, что шов только экспертиза определит! А он понадеялся, что гаишники под капот не заглядывают, особенно когда в правах четвертной… Может, на экспертизе выплыло? Тогда переваривай не переваривай… Проклятый
— Про что спрашиваете? Может, перепутали меня с кем? — продолжал лопотать он, даже не контролируя автоматически вылетающие слова и не пытаясь придать им хоть какую-то убедительность. Он уже понимал, что это за труп, но не хотел признаться даже самому себе, сознание не впускало кошмарную догадку, она билась где-то глубоко-глубоко, и надо было так и оставить ее внутри, потому что в привычных мыслях и ощущениях ей просто не находилось места! Еще пять минут назад он думал, что скоро обед и повариха Галя поджарит сочную баранью отбивную и сто пятьдесят отличного коньяка приятно обожгут пищевод и сладко обволокут голову и можно поспать до вечера, посмотреть футбол, а после отбоя молоденькая медсестра Танечка скорее всего согласится сделать то, к чему он склоняет ее несколько дней.
— У кого купил машину? — резко спросил Сергеев. — Хватит дурака валять!
— Ничего не знаю, на техстанции кузов поменял, а машина моя, собственная…
И ароматная отбивная, и приятно расслабляющий коньяк, и симпатичная Танечка исчезли из ближайших планов, и важно было сохранить их хотя бы на потом — на завтра или в крайнем случае на послезавтра. Дело надо улаживать, срочный звонок Ильясу — пусть приезжают, только бы сейчас отстали, дали передышку…
— На какой техстанции? — презрительно сказал майор. — Думай, что болтаешь! Там же документы остаются: наряды, счета, пропуска…
— На какой, не помню, частным образом делали, без регистрации, а кузов незнакомый человек уступил… Говорит, для себя взял, да не пригодился, а деньги нужны…
— И двигатель он тебе уступил? И резину? И мост? И все с этой машины? — Сергеев поднял и ткнул в лицо Султану снимок, на котором незнакомец важничал у «Волги».
— Вот посмотри, что сделали с хозяином!
Он ткнул еще одну фотографию, но Идримов закрыл глаза.
— А хочешь, я тебе и других покажу! Полюбуйся, что твои дружки с людьми творили!
Если бы можно было никогда не открывать глаз и не возвращаться в столь неожиданно и страшно изменившийся мир!
— Не знаю я ничего, детьми клянусь, не знаю!
— А мы знаем! За десять штук купил «Волгу»! Сказать, у кого? Скажу немного позже! А ты пока поясни: знал, что на машине кровь? Или догадывался?
— Клянусь аллахом: кузов купил, больше ничего не знаю.
— Тогда поедешь с нами! Скупка заведомо краденого у тебя уже есть. А там, может, и на соучастие в убийствах раскрутишься!
Идримов
Белый санитарный фургон принадлежал спецгруппе «Финал» и предыдущей ночью использовался по прямому назначению. Исполняли Одинцова — насильника и убийцу. Операция прошла без осложнений, если не считать того, что всю дорогу от Степнянска до Тиходонска Одинцов монотонно выл, утробно и страшно. У Попова даже разболелась голова. Неоднократные команды заткнуться смертник оставлял без внимания так же, как угрозы Сергеева вставить кляп. Впрочем, кляп вою не помеха, поэтому угрозу так и не исполнили.
— Подумаешь, — сказал Шитов, когда Попов в «уголке» попросил у врача таблетку от головной боли. — Надо было открыть камеру и отмудохать его до потери пульса…
— Что я, сюда таблетки беру? — Буренко пожал плечами и замолчал, хотя было видно, что ему хочется продолжить фразу. В короткой борьбе победила пропитанная сарказмом половина натуры доктора.
— Здесь все болячки вот кто вылечивает — врач указал кивком головы и отвернулся. Ромов недовольно закряхтел, а Шитов громко захохотал, выпустив из рук ненамотанный еще край черного брезента.
— Чего ты ржешь! — неожиданно взорвался Сергеев. — Ты что, на дискотеке? Надо же совесть иметь!
Викентьев успокаивающе похлопал его по руке.
— Номера пять и шесть, — холодно и властно произнес руководитель группы, и атмосфера в сыром подвале сразу построжала. — Работайте в соответствии со своими функциональными обязанностями! Смешки, шутки и анекдоты — в нерабочее время! Это и вас касается, доктор!
Шитов поспешно домотал брезент, затянул ремни.
— Раз, два… — они с Сивцевым подхватили сверток и, пыхтя, потащили по лестнице — это был самый неудобный участок. Лишь уложив груз на носилки в белый фургон, сержанты перевели дух и обменялись впечатлениями.
— Вот дела! — Шитов зажал ноздрю и, чуть отвернувшись, высморкался. — Они мозги вышибают, а мне надо совесть иметь! А чего я сделал? Этому все равно, — он ткнул ногой брезентовый сверток. — Да и они не шибко плачут…
— А я так вообще ни при чем, — пожаловался Сивцев. — За что Кулак на меня полкана спустил?
Обиженные сержанты не пошли в диспетчерскую, а там, за двумя бутылками водки происшедший инцидент подвергся тщательному разбору.
— Правильно Сашенька замечание сделал, — хрустя домашним огурцом, сказал Иван Алексеевич. — Для шуток, надо звать время и место. Только я вам скажу, что здесь и Николай наш Васильевич виноват.
— Да я просто пошутил, — оправдывающимся тоном начал Буренко. — Воспитанный человек мог улыбнуться… Но этот парень настолько толстокожий, что просто не понимает, как можно себя вести…