Искатель. 1993. Выпуск №4
Шрифт:
Сцель проследил за процедурой запирания, прошел за охранником к главным воротам, где негритянка сказала:
— Передайте привет вашему отцу, скажите массе Гессе, что мисс Барстоу передает ему привет.
Сцель улыбнулся ей и пошел вверх по ступенькам из здания, на солнечный свет, где он понял, что неприятности приходят по четыре, а по три — это просто ерунда: по тротуару шел совершенный безумец, лунатик в кроссовках и плаще.
— Это опасно, — сказал Бэйб.
Сцель замер. Если этот жив, то, вероятно, его люди уже мертвы, а это значило,
Конечно, он тоже вооружен. Резак у него при себе, так что сдаваться он не собирался. А победить — это максимально сблизиться, подойти к врагу плотнее. Как только окажешься рядом с ним — шах и мат.
Сцель посмотрел вокруг, подыскивая подходящее для сближения место.
— Что такое? — спросил Сцель.
— Скажите мне только, где вы хотите умереть? — проговорил Бэйб.
— Ну что ты… — начал было Сцель, но тут увидел, как из кармана плаща появляется рукоятка пистолета, и понял, что костлявое существо, которое всего несколько часов назад плакало у него в кресле, нужно принимать всерьез. Всех сумасшедших нужно принимать всерьез. — Спрячь эту штуку. Я не смеюсь над тобой. Я обладаю кое-чем интересным, возможно, придем к соглашению.
— Где вы хотите умереть? — повторил Бэйб очень мягко. Его голос исходил из какого-то другого мира, уже нечеловеческого.
Сцель не мог поверить своим ушам. Он хочет убить меня, я несметно богат, а тут на пути встает слабоумный ребенок, который будет упиваться моей смертью.
— Парк, — выдавил Сцель. — В парке спокойно, и мы сможем поговорить. «Подойти друг к другу, — не досказал Сцель, — вплотную друг к другу».
Бэйб показал в сторону парка.
Сцель зашагал впереди.
— Ты должен выслушать меня, я хочу сказать тебе кое-что, — вкрадчиво говорил он. — Ты очень молод, но позволь заверить тебя: жизнь длинна, и лучше прожить ее с комфортом.
Бэйб молчал.
— Вы очень молоды, — повторил Сцель. Теперь в его голосе появилась умоляющая нотка. — Очень умны, но пока еще не мудры.
— Вы убили моего брата, — сказал Бэйб.
— Нет, это неправда, меня там не было, клянусь.
— Мне сказал Джанеуэй. И Эльза.
— Это было необходимо, — вздохнул Сцель. — Я не хотел, клянусь.
— Джанеуэй не говорил мне ничего. И Эльза тоже. Так что не волнуйтесь за меня. Я жутко мудрый.
Они уже подходили к парку.
— Убив меня, ты не добьешься ничего.
— Вам-то что.
— Ничего.
— Быстрее! — торопил Бэйб.
Они пересекли Пятую авеню и оказались в парке.
— Иди к резервуару! — приказал Бэйб.
Они поднялись по ступенькам и пошли вокруг водоема. Было пустынно, любителей бега оказалось совсем немного. По правой стороне беговой дорожки густо росли кусты.
— Здесь! — скомандовал Бэйб.
— Я покажу тебе! Ты должен это увидеть!
— Идите в кусты.
Сцель попятился в кусты.
— Кофейная банка, взгляни на нее, прошу тебя, взгляни на нее, и все.
Бэйб вытащил пистолет Гомера Вергилия.
— Господи! — воскликнул Сцель. — Последняя просьба, все ее исполняют.
— Даже вы?
— Освенцим был экспериментальным, а не концентрационным лагерем, они не должны были выздоравливать.
Бэйб поднял пистолет.
Сцель упал на колени. На ощупь открывая саквояж и доставая банку, он повторил:
— Взгляни, ты должен увидеть! Я больше ни о чем не прошу. Ради Бога!..
— Не надо мне ваших бриллиантов, — мягко сказал Бэйб. — Я даже не хочу смотреть, как вы пресмыкаетесь, просто хочу вас убить. — И тут Бэйб прошептал: — Иисусе! — Потому что в этот момент Сцель сорвал крышку с банки.
— Ты видишь? Миллионы, много миллионов для нас с тобой.
Бэйб поколебался, покачал головой.
— Хотя бы взгляни на то, что я предлагаю тебе! — «Наклонись, взгляни, подумай, прошу тебя, иди, присядь рядом, наклонись ближе и решай, то моя последняя просьба, ты должен исполнить ее!»
Бэйб посомневался в последний раз, затем двинулся к тени от кустов, где сидел Сцель, и, когда Бэйб оказался рядом с ним, резак начал свой путь.
Задумал Сцель здорово.
Бэйб нажал спусковой крючок, пуля попала с близкого расстояния Сцелю в грудь. Сцель откинулся назад, как от резкого удара, упал лицом в грязь, попытался встать.
Бэйб с удобством устроился на земле, наставив на него пистолет, и спокойно заговорил:
— Я не знаю, поймете вы или нет, но когда-то, очень давно, я был студентом и марафонцем, но того парня уже нет, он умер, но я помню кое-какие его мысли, например: если не научишься находить ошибки в прошлом, то ты обречен повторять их в будущем. Да, мы сделали ошибку с такими людьми, как вы, потому что публичные суды — это дерьмо, а казни — игры для победителей. Мы должны были возвращать вам боль, которую вы причинили кому-то. Это был бы настоящий урок. Участь побежденного — просто боль, боль и муки, и не надо никаких юристов. По-моему, земля была бы тихим и мирным местом, если бы все любители войн, знали: лучше не затевать ничего, потому что в случае поражения мучения непременно обрушатся на вас. Вот что я хотел бы устроить для вас. Мучения. Не то, что вы испытываете сейчас. Понимаете, чтобы на всю жизнь… Это единственная мера справедливости для вас. Я знаю, ни один гуманист не согласится со мной, но вы-то поймете, потому что вы многому меня научили, я теперь такой же, как вы, только более удачливый, ибо вы сейчас умрете, а мне еще долго жить.
Сцель предпринял атаку. Он попытался схватить Бэйба, а тот даже не шевельнулся, просто выстрелил еще раз ему в живот. Сцель снова упал в грязь.
— Вы знаете, убивать мне становится все легче и легче. Вы уже пятый, кого я убил сегодня. Карл был первым — шмяк прямо в глаз. Я даже и не поблевал. А теперь смерть дается все легче. Мне даже начинает нравиться. Что, дальше будет еще лучше? Скажите, я очень хочу знать…
Сцель был крепкий мужчина и упрямый — с упорством быка он пошел в последнюю атаку.