Искатель. 1993. Выпуск №4

Голдэм Уильям

Бэйб дождался, когда Сцель приблизится к нему, и выстрелил три или четыре раза.

Сцель закричал и рухнул, он был весь в крови.

Бэйб заговорил очень быстро, потому что заметил: Сцель умирает.

— Вы не читали в газетах? Сделано теологическое открытие. Знаете, что обнаружили? Люди не попадают сразу в рай или в ад, сначала они все доставляются в одно место, типа промежуточной станции. Там-то все и происходит. Некоторые люди на этой земле делали дурное другим людям, невинным; так вот, на этой станции невинные ждут, и когда приходят их мучители, те получают точно такое же количество

страданий. Бог говорит, что мщение полезно душе человеческой. Знаете, что вас ждет, мистер Сцель? Все евреи. Они все там. У всех у них есть сверла, как то, которое вы применяли на мне. Помните, вы говорили, что они такие чудесные, эти ваши сверла, кто угодно может научиться ими работать? Да, у них есть дрели, и они ждут. Думаю, вам там будет ужасно.

Сцель уже почти умер, и Бэйб закончил:

— Полнокровной вам загробной жизни…

Послесловие

30

По берегу прудка несся полицейский, огромный и с револьвером. У него был грозный вид.

А в душе он весь дрожал.

Ему еще не было двадцати четырех, на службе он состоял меньше года. Он находился на углу Пятой и Девяносто первой, когда раздались выстрелы. Он надеялся, что не выстрелы, просто хлопушки, ничего такого, что может причинить беспокойство в жару, да еще когда на тебе такая липкая тяжелая форма. Но после третьего хлопка он понял, что слышит именно выстрелы.

Он сразу же рванул в парк, ему показалось, что заваруха где-то рядом с прудком, и он направился туда.

— Эй! — крикнул он какому-то ребенку. — Слышал тут выстрелы?

Ребенок кивнул, указал в кусты.

— Оттуда.

Молодой полицейский украдкой взглянул в ту сторону.

— Эй, — сказал он ребенку, — там тип какой-то в кустах лежит. Похоже, готов уже.

— Я думаю, он мертвый.

Полицейский вдруг осознал, что ребенок вовсе не ребенок, ему уже лет двадцать, он в кроссовках и плаще, что рядом с ним на земле лежит пистолет, что он находится за оградой, а это запрещено.

— Эй, там нельзя находиться.

— Сейчас, выхожу.

Молодой полицейский осторожно подошел к забору.

— Хорошенький пистолет, — сказал он, стараясь говорить как можно равнодушнее. — Твой?

— Раньше был моего отца, — ответил Бэйб. Молодой полицейский сильно разволновался: он никогда еще не сталкивался с убийством. Проститутки там всякие, наркоманы, но настоящего серьезного дела ему еще не пере падало.

— А может, ты стрелял в него?

— Спрашиваете, не я ли убил его?

— Да.

Бэйб кивнул.

Полицейский стремительно выхватил револьвер. — Не дергаться.

— Можно, я закончу свое занятие?

— А что ты там делаешь?

Парень стоял за забором, держа в руках кофейную банку, и пускал камешки по поверхности воды.

— У меня еще несколько осталось, — сказал Бэйб. — А один четыре раза подпрыгнул.

Он бросил оставшиеся два камешка в воду, гадая, позволит ли ему полицейский пробежать вокруг прудка, прежде чем уведет: бег здорово проясняет мозги. Нет, наверное, откажет, да и не поможет это тебе, ты устал, сон — вот что тебе надо, но, видимо, не удастся поспать в ближайшее время, пока все это не кончится. Он либо умрет, отсиживая в тюрьме лет эдак пятьсот, либо станет знаменитым преступником.

Бэйб бросил еще несколько камешков, глядя, как по воде разбегаются круги.

— Эй, тут жарко, пошли, — сказал полицейский.

Бэйб кивнул, отшвырнул пустую банку, избавился от последней пригоршни бриллиантов…

…Шлеп… шлеп… шлеп…

…Шлеп… шлеп…

…Шлеп…

Перевел с английского Л. ДЫМОВ

Э. Б. Уайт

«ПРИЯТЕЛЬ»

Когда этот посетитель вошел в бар, держа в руках свой аппарат, большинство из нас перестали пить п уставились на него, потому что раньше мы не видели ничего подобного. Он поставил аппарат прямо на стоик;. Это, очевидно, не очень-то понравилось бармену.

— Два виски с водой, — заказал посетитель.

Бармен продолжал протирать стаканы, но заказ все-таки услышал, так как немного погодя спросил:

— Двойное виски?

— Нет. Два виски с водой. — Посетитель смотрел бармену прямо в глаза.

За много лет работы бармен привык к разным типам людей. Но этот посетитель ему не понравился, особенно раздражал его аппарат. Бармен налил виски и воду и пододвинул рюмку посетителю. Тот, не обращая ни малейшего внимания на любопытство окружающих, положил на стойку пятидолларовую бумажку, выпил одну порцию виски, запил водой. Затем взял вторую рюмку, открыл в своем аппарате какой-то клапан и влил туда сначала виски, а потом воду.

Бармен наблюдал за ним с мрачным видом.

— Не смешно, — проговорил он спокойно, — к тому же ваш «приятель» занимает слишком много места. Почему бы не поставить его на скамейку у двери?

— Здесь всем хватит места, — ответил посетитель.

— Мне не до шуток. Поставьте свой чертов аппарат у двери, я вам говорю. Никто его не тронет.

Посетитель заулыбался.

— Видели бы вы его сегодня днем. Три дня шахматного турнира, да к тому же против сильнейших игроков страны. Он был великолепен. В дебюте добился небольшого преимущества, в середине игры блестяще развил его, а в эндшпиле запер короля противника в угол, неожиданно выиграл коня, нейтрализовал слона — партия была сделана. А знаете, сколько денег он выиграл за эти три дня?

— Сколько? — спросил бармен.

— Пять тысяч. И сейчас ему необходимо расслабиться, немного выпить.

— Несите его в другое место, и пусть он пьет там, — сказал бармен решительно, — у меня своих проблем по горло.

— Нет, нам здесь нравится, — посетитель показал на пустые рюмки. — Повторите, пожалуйста.

— Уберите эту штуковину, — приказал бармен. — Я не продаю виски смехачам.

— Шутникам, — произнес аппарат. — Надо говорить — шутникам.