Искатель. 1994. Выпуск №5

Маклин Алистер

— Капитан Свенсон, — сказал я, — не сомневаюсь, вы первоклассный моряк. Но это вовсе не значит, что во всем остальном вы такой же непревзойденный. В вашем образовании, капитан, имеются серьезные пробелы — это совершенно очевидно: вы даже не в состоянии определить, умышленно ли это было сделано. Вы говорите — крышка могла открыться сама собой, чисто случайно. Но как?

— Нас несколько раз ударило о лед, — задумчиво начал Свенсон. — Крышка могла открыться от сильного удара. А может, это случилось вчера, когда мы продирались под ледяным панцирем и наткнулись на остроконечную ледяную глыбу, нечто вроде гигантского сталактита.

— Но ведь все торпедные аппараты размещены в специальных нишах, не так ли? Значит,

по-вашему, этот самый гигантский сталактит при столкновении ушел вниз, потом развернулся под прямым углом и ударил в крышку аппарата?.. Но даже в этом случае он просто закрыл бы ее плотнее.

— Перед выходом в море крышки торпедных аппаратов всегда проверяются, — настаивал на своем капитан Свенсон. — Кроме того, мы открываем их, когда проводим пробную дифферентовку лодки на поверхности в доке. В любом порту полно всяких отбросов, обрывков тросов и разного плавучего хлама — из-за этого и могло заклинить крышку.

— Но, судя по контрольным лампочкам, все крышки были наглухо задраены.

— Достаточно узкого зазора — и лампочка не сработает.

— Зазора! Как же, по-вашему, погиб Миллз? Если б вам хоть раз довелось видеть, с какой силой бьет вода из-под лопасти турбины гидроэлектростанции, вы бы знали, какой мощности струя обрушилась на него. Зазор? Боже мой! Как открываются и закрываются крышки?

— Двумя способами. С помощью кнопки дистанционного управления гидравлическим приводом. Кроме того, в самом торпедном отсеке имеются специальные рычаги.

Я повернулся к сидевшему рядом на койке Хансену, которому только что наложил на сломанные пальцы шину, и спросил:

— Ведь все рычаги были в закрытом положении, верно?

— Да. Мы проверяем это в первую очередь.

— Кому-то вы явно не нравитесь, — обратился я к Свенсону. — Вы или «Дельфин». А может, кто-то узнал, что «Дельфин» отправляется спасать людей с «Зебры». И ему это также не понравилось. Помните, вы даже удивились, когда обнаружилось, что не нужно корректировать дифферент лодки? Вы собирались медленно погрузиться и провести дифферентовку под водой, полагая, будто угол дифферента может быть нарушен из-за того, что в носовом торпедном отсеке не хватает торпед. И тут на тебе! Дифферентовка оказалась ни к чему.

— Продолжайте, — невозмутимо произнес Свенсон. Наконец-то он понял меня. Он всегда меня понимал. Услыхав, как вода снова хлынула в балластные цистерны, он вскинул брови. Стрелка глубомера, судя по всему, достигла отметки двести футов. Свенсон приказал командиру поста погружения и всплытия остановиться на этой глубине. Носовой крен «Дельфина» по-прежнему составлял двадцать пять градусов.

— А корректировать дифферент лодки, — продолжил я, — не было надобности потому, что все торпедные аппараты были заполнены водой. Все, кроме одного, третьего, мы проверили его — с ним все было в порядке. Наш ушлый приятель открыл передние крышки, отключил рычаги управления, оставив их в закрытом положении, в то время как на самом деле они были открыты, и поменял местами провода в соединительной коробке, так что, когда крышки были открыты, горели зеленые лампочки, а когда закрыты — красные. Профессионал мог бы это проделать за несколько минут. Если же их было двое, им потребовалось бы еще меньше времени. Готов спорить на что угодно, что рычаги ручного управления отсоединены, провода перепутаны, а выпускные отверстия пробных кранов заклеены сургучом, быстро сохнущей краской или обыкновенной жевательной резинкой. Так что даже если бы сами краны были открыты, вы бы все равно не определили, есть ли в торпедных аппаратах вода или нет.

— Да, но ведь из крана четвертого аппарата вытекло немного воды, — возразил Хансен.

— Значит, жевательная резинка оказалась некачественной.

— Гнусный подонок, — бесстрастно проговорил Свенсон. Его сдержанность произвела на меня куда большее впечатление, чем слова, которые он произнес. — Если бы не господь Бог и не кораблестроители с Гротонской судоверфи, он бы всех нас погубил.

— Он вовсе не хотел никого убивать, — возразил я. — У него и в мыслях этого не было. Помните, в тот вечер, перед отходом из Холи-Лох, вы говорили мне, что собираетесь совершить медленное погружение, чтобы проверить дифферент лодки. Может, накануне вы сообщили о своих намерениях команде или издали соответствующий приказ.

— Я сделал и то, и другое.

— Ну вот. Наш приятель все знал. Знал он и то, что дифферентовать лодку вы будете либо на поверхности, либо на малой глубине. Если бы следом за тем вы взялись проверять торпедные аппараты, вы обнаружили бы в них воду, но не так уж много — давление воды было бы незначительным, и вы без усилий могли бы закрыть задние крышки аппаратов и задраить дверь в передней таранной переборке, а после начали бы действовать по обстановке. Что было бы потом? Да ничего страшного. В худшем случае мы легли бы на дно на небольшой глубине, где «Дельфину» ничего бы не угрожало. Хотя лет десять назад это кончилось бы трагически: мы погибли бы от удушья. Так что наш таинственный незнакомец (или незнакомцы) вовсе не собирался никого убивать. Он просто хотел задержать нас. Даже если бы нам удалось всплыть без посторонней помощи, ваше начальство все равно настояло бы на том, чтобы вы вернулись в док для устранения неполадок, а на это ушло бы как минимум два дня.

— Но с какой стати кому-то понадобилось нас задерживать? — спросил Свенсон.

— Господи, да откуда мне знать?! — вспылил я в ответ.

— И то правда, откуда… Скажите, доктор Карпентер, может, вы подозреваете кого-либо из команды «Дельфина»?

— Вы действительно хотите это знать?

— В общем-то нет, — вздохнул он. — Уйти на дно Северного Ледовитого океана — не самый лучший способ покончить жизнь самоубийством. Если бы это чудовищное преступление замыслил кто-то из команды, узнав, что я не собираюсь проверять дифферент лодки на мелководье, а хочу сделать это потом, он тут же попытался бы все исправить. Значит, злоумышленника надо искать среди шотландских докеров, людей сугубо гражданских. Но ведь их всех проверяли на благонадежность раз сто, не меньше.

— Ну, это как раз ни о чем не говорит. В московских особняках, равно как в английских и американских тюрьмах, полно людей, которые в свое время также были проверены на благонадежность… Так что вы теперь собираетесь делать, капитан? Я говорю о корабле.

— Я уже думал об этом. В обычных условиях сначала следовало бы закрыть переднюю крышку четвертого торпедного аппарата и выкачать из торпедного отсека воду, затем проникнуть туда и закрыть заднюю крышку. Но загвоздка в том, что переднюю крышку закрыть нельзя. Когда Джон доложил, что четвертый аппарат открыт со стороны моря, командир поста погружения и всплытия тут же нажал на кнопку дистанционного управления гидравлическим приводом, с помощью которого закрываются передние крышки торпедных аппаратов. Но, как вы сами видели, это не сработало — система дистанционного управления, должно быть, вышла из строя.

— Вышла из строя! — воскликнул я. — Да тут впору было орудовать кувалдой, а не на кнопки нажимать.

— Я могу повернуть назад, к разводью, где мы недавно торчали, всплыть на поверхность и послать водолаза под лед, чтобы он все посмотрел и доложил, что нужно делать. Однако я не могу рисковать жизнью своих людей. Я могу вернуться в открытое море, всплыть и произвести необходимый ремонт, и дело вовсе не в том, что плыть с таким креном на нос не очень большое удовольствие, а в другом: чтобы снова сюда добраться, понадобится несколько дней. А как же люди на «Зебре»? Боюсь, мы придем к ним на выручку слишком поздно.