Искатель. 2001. Выпуск №11

Ковалев Анатолий Евгеньевич

Я представился. Он согласился на телефонное интервью.

– Профессор, вы исследовали квартиру Поскокцевых…

– Да, щупал там пространство.

– И что нащупали, то есть обнаружили?

– Обнаружил следы полтергейста.

– Какие?

– Передвижение материальных предметов без помощи материальных сил.

Это я мог подтвердить - кастрюля летала. Краны текли, свечи горели… Но в справке следовало указать причину.

– Профессор, почему же это происходит?

– Причин может быть несколько. Электромагнитные всплески в земной коре, всплески в космосе, пересечение разломов земной коры, теллурическое излучение… Возможно, через их квартиру энергия космоса входит в землю.

В науке широта. Энергоэколог назвал мне еще с десяток причин. Нам, оперативникам и следователям, такие размахи не подходят. У преступника, как правило, один мотив; если их несколько, значит, дело плохо расследовано и в суде рассыплется.

– Профессор, эта космическая энергия… Так сильно влияет на людей?

– А разве вы не наблюдаете всплеск преступности?

– Наблюдаю.

– И разве он не совпадает с днями солнечной активности?

– Он совпадает с днями зарплаты.

– Вы, правоохранительные органы, меняете местами причину и следствие. Люди хулиганят не потому, что они пьяные, а пьяные они, потому что на их психику давят геофизические возмущения.

Как это адвокаты не догадались защищать преступников с помощью науки? Убил потому, что на солнце произошел сильный взрыв; обокрал квартиру под воздействием яркой луны; ограбил человека под влиянием этого, теллурического излучения…

– Профессор, почему полтергейст работает, так сказать, с отрицательным знаком?

– Что вы имеете в виду?

– Почему бьет и разрушает, а, допустим, не создает и не строит?

– Много от него хотите, - засмеялся профессор.

– Почему бьет Поскокцеву?

– Вообще-то, полтергейст безобразничает, но человека не трогает.

– Как не трогает? У Поскокцевой синяк во всю физиономию.

– Видите ли, планета испытывает сильное электромагнитное излучение.

Уклонился профессор от ответа. Я пересказал ему версию Поскокцева о бомже с чердака. Молчал он долго. Еще бы, вопрос на засыпку. Ответил с басовитой внушительностью:

– Что есть дух? Бестелесное содержание того человека, которому при жизни не удалось истратить и реализовать свою энергию.

– Бить-то зачем?
– буркнул я.

Профессор не ответил, потому что у него был свой вопрос:

– Господин оперуполномоченный, что вы им посоветовали?

– То же, что и вы: менять квартиру.

– Видите ли, я от них скрыл одно обстоятельство и вас прошу умолчать.

– Какое обстоятельство?

– Полтергейст часто переезжает вместе с хозяевами.

– Такси берет?…

Я положил трубку. Почему о всяких HЛO, духах, чудесах, воспрянувших покойниках, ворожеях, прорицателях, эктрасенсах много пишут и говорят? Потому что журналистам нужна сенсация, а экстрасенсам - реклама.

В конце дня позвонила Поскокцева и неуверенным до беззвучности голосом сообщила, что муж начал процедуру покупки квартиры. И поблагодарила:

– Спасибо за совет.

– Антонина Михайловна, а что голос бессильный?

– Бронхит мучает.

Я пожелал ей здоровья и счастливой жизни на новом месте. Мысленно пожелав, чтобы подлый полтергейст не увязался за ними в трехкомнатную квартиру. Теперь можно с легким сердцем закрыть материал. А как же я, современный человек, находясь в здравом уме и твердой памяти, объяснил хотя бы для самого себя проделки полтергейста?

Злился Поскокцев на жену и ударил - рука сработала рефлекторно. Такое случается: сделаешь, а думаешь потом. Ну, и летающая кастрюля… Почему летела? А почему у капитана Оладько «Макаров» самопроизвольно пальнул в кобуре на боку? Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела я решил сочинить утром на свежую голову.

Но утро оперативника непредсказуемо, как выходки полтергейста. В девять часов начальник уголовного розыска собрал нас в своем кабинете и швырнул на стол пачку газет, испещренных красно-червячными карандашными извивами. Под однотипными заголовками. «Ушел и не вернулся», «Куда пропал дед Федор?», «Исчезновение бабушки Веры», «Старик прописался на свалке», «Пожилых забирает HЛO?», «Быть одиноким и старым опасно», «Зачем старику отдельная квартира?…»

У майора был к нам только один вопрос, который он выразил коротко:

– Ну?

Правда, к краткому вопросу пристегнул непечатное послесловие. И пошло-поехало… Две недели мы стояли на ушах. Прочесали пару крупных свалок и нашли там не одного «прописанного» старика, а человек десять, живших в пещерах, землянках и ящиках. На кладбище эксгумировали из безымянных могил два трупа убитых и похороненных без всякого следствия старух. На чердаках и в подвалах сидели бомжи: без имущества, без одежды и без памяти. Все эти люди по глупости или по пьянке лишились своих квартир. Почерк обмана был настолько един, что мы скоренько вышли на шайку из пяти человек и всех загребли.

За недосып и недоед нас наградили сутками отдыха. Как оттянуться? Я предложил сходить в театр, Тюнин - в филармонию, Оладько - в консерваторию. Найдя консенсус, мы оказались в кафе «Эммануэль».

Небольшой многоуровневый зал: мы сидели на нижнем уровне и над нами как бы нависали нежно-кремовые дамские колени. Верхнего света не было - на каждом столике горели настольные торшеры. Разные и затейливые: нас высвечивала матовая виноградная кисть, прикрытая зеленым стеклянным листом. Меня привлекла салфетка, на углу которой авторучкой был написан телефон. На салфетке ребят тоже чернели номера, и все разные. Я удивился: