Искатель. 2009. Выпуск №12

Камушкина Ирина

— Гарантийное… Кто?

Кто-то заплатил сорок тысяч долларов?

— Баккенбауэр. Он вам не сказал? Я думал, вы знаете.

Профессор? Когда он успел? «А вас, Дымов, я попрошу остаться…» Потом он не покидал комнаты.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Виталий.

— Да? — удивился Мэнтаг. — А я-то надеялся, что вы мне наконец объясните, что, черт возьми, происходит, почему следствия опережают причины, каким образом стопроцентные доказательства оказываются фальшивкой и…

Лифт остановился — на этот раз они оказались в холле, у дверей ждали люди, желавшие подняться наверх, пришлось протискиваться сквозь небольшую толпу, Виталия ослепили вспышки — репортеры, конечно, куда ж без них, в лицо нацелились черные бликующие кружки объективов, кто-то что-то спрашивал, но голоса сливались в белый шум. Мэнтаг громко произнес несколько слов и потянул Виталия за собой — не к выходу, где тоже толпились журналисты, а в глубь коридора, мимо незнакомого охранника, с интересом наблюдавшего за столпотворением. Шум остался позади, Мэнтаг задал какой-то вопрос, кто-то, кого Виталий почему-то не видел, ответил, распахнулась дверь в кабинет… или это был склад?., стеллажи вдоль стен, коробки, похожие на почтовые посылочные ящики…

— Вит!

— Айша!

Как она изменилась за несколько дней! Виталий провел ладонями по ее щекам, по ее волосам, по ее шее, он, будто слепой, ткнулся носом в ее губы, какие холодные, а что было потом… наверно, больше ничего не было, долго-долго вообще ничего не происходило, только губы и что-то соленое… вода… слезы… чьи?

Через какое-то время, сравнимое с возрастом Вселенной, Виталий пришел наконец в себя, ощутил руки Айши на своих плечах, увидел ее глаза так близко, как не видел никогда… Слезы, это нормально, поплачь, милая, как замечательно, что тебя отпустили, сейчас мы поедем ко мне и будем говорить, говорить…

Айша отступила на шаг, взглядом показала, что они не одни. Мэнтаг стоял, прислонившись к закрытой двери, будто подпирал ее, не позволяя никому снаружи войти в комнату. Спенсер сидел за хлипким на вид пластиковым столиком и демонстративно рассматривал лист бумаги, поднеся его так близко к глазам, что Виталий почти не видел лица адвоката, только уши торчали по обе стороны листа, так смешно…

Спенсер опустил бумагу и сказал:

— Ну, все? Имейте в виду, дело не закрыто и не переформулировано. Верно, детектив?

— Верно, — сказал Мэнтаг. — Убийство первой степени. Расследование будет продолжаться до…

Он пожал плечами.

— Вы оба, — объяснил адвокат, — остаетесь под подозрением, поэтому мой вам совет — ничего ему (кивок в сторону детектива) не говорите, не посоветовавшись со мной.

— Для начала, — Мэнтаг отлепился наконец от двери и присел на край стола, отчего стол, крякнув, просел, и адвокат поспешно убрал из-под него ноги, — для начала посоветуйте, пожалуйста, своим клиентам не создавать сущностей сверх необходимого. И не смотрите на меня, будто я Аристотель. Это не я придумал, это называется «бритва Оккама», был такой…

— Я знаю, кто такой Оккам. А вы…

— Вообще-то, — сообщил Мэнтаг, — у меня в колледже был высший балл по физике, я уже говорил об этом мистеру Дымову.

— Верно, — пробормотал Виталий. Он смотрел на Айшу, видел только ее, остальное воспринимал на слух — видимое не совпадало со слышимым, реальность с представлением о ней, и фразу, произнесенную Мэнтагом, он, возможно, придумал сам, потому что… вряд ли детектив вдруг проникся физическими идеями о природе темного вещества…

— Теперь, когда Линдон по эту сторону, — говорил Мэнтаг, — а миссис Дымов — по ту, я надеюсь, сюрпризов больше не будет. То, что зафиксировано следствием на данный момент, останется неизменным, и я могу работать без опасения, что одни улики исчезнут, а другие изменятся. Да?

— Да, — сказала вместо Виталия Айша. — Да. Да.

Виталий пожал плечами. Он, как и детектив, очень на это надеялся.

— Хорошо, — с удовлетворением произнес Мэнтаг. — Пойду к экспертам. Кстати, доктор Дымов, вы можете заехать за своим компьютером завтра с утра. К сожалению, на диске не окажется некоторых файлов, но уверяю вас, это не вина наших ребят — вы, должно быть, то есть они так полагают, записали файлы таким образом, чтобы, если их кто-нибудь попытается открыть… пароля там, кстати, не было, потому ребята и удивляются, как вам самому удавалось… Короче, когда попытались вскрыть кое-какие файлы, они исчезли с диска.

— Дневник, — пробормотал Виталий.

— Что вы сказали?

— Неважно. Я сам уже не помню, что там было.

— Да? — в голосе детектива звучала ирония.

Виталий действительно не помнил. Он знал, конечно, что было на скрытых файлах, он сам это писал, но сейчас ему казалось, что он придумал фантастический роман, текст которого извлекал не из другой вселенной, а из собственного воображения. Хорошо, что файлов этих больше не существует.

Кольнуло сердце. Дина… Ее действительно больше нет. Нет — здесь. Здесь и сейчас. А разве существует что-то, кроме «здесь и сейчас»?

— Значит, договорились, — сказал Мэнтаг и направился к двери. — Мы еще с вами увидимся, доктор Дымов, и с вами, сестра Гилмор.

— Айша, — сказал Виталий, когда дверь за детективом закрылась, — милая, поедем ко мне. Я очень устал. Ты тоже.

— Погодите выходить, — предупредил Спенсер, засовывая бумаги в кейс. — Там журналисты у главного входа. Я посмотрю, можно ли выйти незаметно…

Он и сам вышел незаметно — Виталий и Айша остались одни.

— Он… этот детектив… сказал, что расследование не закончено.

— Конечно. У них масса проблем с отчетностью: протоколы осмотров противоречат друг другу, экспертные заключения не совпадают. Разбираться будут долго.

— Вит, как мне было страшно…

— Да, да.

— Вдруг стало так тяжело, мне показалось, что я умру.

— Милая…

— Ноги подогнулись, я упала, и тогда, наверно, сломала этот…

— Конечно, нет. Это сделала Дина. И мальчик с восьмого этажа, Линдон.