Искатель. 2009. Выпуск №9
Шрифт:
Зато позвонил Хьюэлл. Должен был приехать через неделю, а вместо этого позвонил и сказал, что прибудет самолетом уже этим вечером.
— У меня новости, — сказал программист.
— Плохие или хорошие?
— Всякие.
Заинтригованный, Говард отправился встречать Хьюэлла в аэропорт.
— Привет, Нельсон. Рад тебя видеть.
Они сели в машину и отправились в Портсмут. Всю дорогу Говард рассказывал, как идет подготовка яхты к трансатлантическому рейсу. Хорошо идет. Поэтому точно в срок они поднимутся на ее борт, и «Снежинка», вся в белых парусах, как невеста в подвенечном платье (как Мэри в давних мечтах Говарда), выйдет
Он ждал, что Хьюэлл перебьет его и вывалит то, что привез с собой: новости хорошие, новости плохие… Однако программист хранил молчание. Нет, конечно, он живо реагировал на рассказ Говарда, но с собственными откровениями не спешил.
Нарушил этот кодекс молчания он только в придорожном кафе, где они остановились, чтобы перехватить по чизбургеру с «колой».
— Нас ищут, — сообщил Хьюэлл. — И это плохая новость. Быстро им нас не найти. И это новость хорошая.
— А поподробней? — попросил Говард.
Подробней это выглядело так. Любая компьютерная операция — вещь обоюдоострая. Посылая компромат на Джозефа Марлоу, Хьюэлл, как они с Говардом и договаривались, позаботился об анонимности, для чего выстроил сложную схему, в которую втянул половину компьютерных сетей мира. Таким образом, прежде чем попасть в объятия калифорнийских налоговиков, информация в закодированной форме побывала и в Африке, и в Азии, и в Австралии. Что касается спама, тут Нельсон был не так аккуратен. Он поступил просто и элегантно, тайно подключившись к базе данных известных спамеров из Небраски, рассылающих кому ни попадя миллионы рекламных сообщений. Задав программное условие, что его интересуют лишь пользователи в Калифорнии, Хьюэлл «пристегнул» свою информацию к их, после чего обрубил «концы», думая, что тем надежно обезопасит свое инкогнито. Однако все оказалось сложнее…
— Очевидно, Марлоу связал повышенный интерес к его персоне со стороны налоговой полиции и появление в компьютерах рядовых граждан красочных рассказов о его преступном прошлом и неприглядном настоящем. И сделал вывод, что появились эти сведения, как крапленые карты, из одного рукава. Естественно, ему захотелось выяснить, кто имеет против него зуб. Судя по качеству и оперативности работы, берусь предположить, что он привлек к своему расследованию каких-нибудь электронных умников из Силиконовой долины. Эти яйцеголовые36, правда, не смогли проследить путь компромата, попавшего в полицию, зато в два счета вышли на спамеров из Небраски. Марлоу выдвинул против них обвинение в клевете. Спамеры, разумеется, все отрицают и пока хранят свои компьютеры в неприкосновенности. Но вы же знаете, Говард, как сейчас относятся к спамерам. Того и гляди их деятельность станет уголовно наказуемой. В общем, на сочувствие со стороны органов дознания им рассчитывать не приходится. Проволочки, конечно, неизбежны, но в конце концов их прижмут к стене и в судебном порядке заставят предъявить к осмотру свои электронные анналы. А там много чего имеется, не предназначенного для чужих глаз. Чтобы не допустить соглядатаев в святая святых, спамерам, по сути, не остается иного, как самим разобраться в том, кто залез в их «мозги». Сдав меня, они выведут себя из-под удара.
— У них получается?
— Пока не очень. — Хьюэлл ухватил губами трубочку, торчащую из стакана с «колой», и со свистом втянул в себя остатки содержимого. — Но это вопрос времени.
— Сколько?
— Не знаю. Но ребята они ушлые, умелые.
— И чем нам это грозит?
— А это смотря кому они будут меня сдавать. Если судейским, это еще полбеды, а вот если напрямую Марлоу… Причем второе вероятнее. Потому что прежде всего они заинтересованы в том, чтобы Марлоу отозвал свое исковое заявление. Так он и поступит, ведь сами по себе спамеры ему без надобности. Ему нужен я. И вы.
Говард вытер губы:
— И что дальше?
— Дальше… — Хьюэлл тоже принял с я полировать губы салфеткой. — Все зависит от того, насколько Марлоу разъярен и есть ли у него привычка решать подобные вопросы силовым путем, минуя закон. Насколько я успел его узнать, такая привычка у него есть.
— Получается, рано или поздно мне предстоит познакомиться с ним лично. Или с его посланцами.
— Сначала они придут ко мне. Впрочем, вычислить вас им труда не составит. Методика отработана.
— Пугать будут? Или пытать?
— Фи! Выяснят, куда я с такой регулярностью отбываю из Чикаго, с кем веду беседы по телефону, и сделают вывод.
— Да. — Говард закурил. — Так не проще, чем врезать кулаком по физиономии, но эффективность та же. И какие у нас шансы избежать соприкосновения с этими типами?
— В сущности, нам остается надеяться, что налоговики окажутся расторопными и прижмут своего подопечного до того, как спамеры выйдут на меня. Надо думать, после этого Марлоу будет не до удовлетворения своего законного чувства мести. И поиски сами собой заглохнут.
— Тогда будем надеяться. — Говард ввинтил недокуренную сигарету в пепельницу и встал. — Раз ничего другого не остается.
— Почему ничего? — Хьюэлл тоже поднялся. — Еще можно бежать. Например, за океан. Скажем, в Англию.
— Нельсон, вы гений.
— Я знаю.
Больше о Марлоу и возможных грядущих неприятностях они не говорили. У них были темы поважнее — «Снежинка» и океан.
Волны не грохотали как прежде, сталкиваясь друг с другом и швыряясь пеной. Подустав, они лишь злобно шипели, накатывая на израненные яхты.
После того как они с Горбуновым обменялись приветствиями,
Говард вытащил на палубу плавучий якорь и с помощью двигателя приблизился к «Северной птице» на расстояние, при котором уже не было нужды вопить что есть мочи.
— Что у тебя?
Русский обрисовал ему положение, в котором оказался. Положение было аховым.
— А у тебя?
Положение Говарда было немногим лучше.
Вместе с тем, благодаря встрече, вероятность которой в этих просторах была так ничтожна, что ее с полным основанием можно было причислить к списку необъяснимых чудес, у них появилось решение общей проблемы. Из двух яхт, одна из которых не имела рангоута, а другая грозила опрокинуться, они вполне могли создать «боеспособную единицу».
Андрей колебался, и Говард не торопил его. Бросить яхту, тем более построенную своими руками, отличное судно, которое служило тебе верой и правдой, — это тяжкое испытание для моряка, некоторые считают даже — непростительный грех. Но сохранить «Северную птицу» было невозможно: за время их разговора сорвало еще один болт крепления киля.
Наконец Горбунов сокрушенно опустил голову.
Говард сократил расстояние между яхтами до трех метров. В любой момент шальная волна могла ударить «Снежинку» и «Северную птицу» друг о друга, поэтому Говард внимательно отслеживал обстановку, удерживая румпель одной рукой, а другую положив на рычаг управления мотором.