Искатель. 2009. Выпуск №9
Шрифт:
Он спрыгнул в кокпит, и это его спасло. Вроде бы надежно закрепленный гик, оборвав удерживающие концы, пронесся там, где он только что стоял. Задержись Андрей на секунду, и страшный удар сбросил бы его за борт, попутно переломав кости.
Андрей схватил бухту тонкого троса, соорудил скользящую петлю и после нескольких неудачных попыток заарканил мотавшийся из стороны в сторону гик. Привязав его со всей мыслимой надежностью, он взялся за ручку помпы.
К вечеру сорвало один из двенадцати злополучных болтов. В два часа ночи — второй. В три — третий. Еще через полчаса — четвертый. Налицо была легко просчитываемая прогрессия.
Вода в трюме прибывала все быстрее.
Надо давать «SOS» и не корчить из себя героя.
Но — как? Рация молчит и будет молчать. Спутниковый телефон — тем более. Вся надежда на сигнальный буй спасательного плота. Снабженный встроенными элементами питания, буй был способен посылать в эфир сигнал бедствия в течение семидесяти двух часов с радиусом действия в 200 миль.
Андрей включил радиобуй, на корпусе которого послушно замигал красный проблесковый маячок. Обольщаться, правда, не стоило, «Северная птица» находилась вдалеке от путей активного судоходства и авиационных трасс: ведущие к Антильским островам, они пролегают севернее, к Южной Америке — южнее. Может быть, товарищи по гонке услышат его? Или какой-нибудь сейнер, направляющийся на промысел в антарктические воды. Или военный корабль, ощетинившийся пушками и ракетами. Всякое может случиться. Если повезет. В любом случае, надеяться надо. А без надежды — куда?
Тут сорвало еще один болт.
«Птичка» явно сдавала. И не Сашкина в том вина. Андрею хотелось думать, что и не его тоже. Просто океан оказался сильнее. В конечном итоге он всегда побеждает, указывая неразумному человечеству на его скромное место. Сидите на своих материках и не рыпайтесь!
Запаленно работая на помпе, Андрей внушал себе, что даже если его сразу услышат, иллюзий насчет быстрого спасения быть не должно. Как бы ни были совершенны нынешние средства обнаружения терпящих бедствие, найти среди бушующих волн яхту — задача сверхсложная. Так что шторм надо пережить, не уповая на кого-то со стороны. Разве что на Бога.
Обессиленный, Андрей спустился в каюту посмотреть, что там с килем. Оставшиеся в гнездах болты теперь напоминали кнопки у трубы, которые нажимали и отпускали единственно для того, чтобы опять нажать, пальцы невидимого музыканта.
Андрей заставил себя съесть ржаной сухарь, запил его крепчайшей чайной заваркой. Все, надо идти качать.
Взгляд его упал на продолговатый кожаный футляр в зажимах над штурманским столом. А что, чем черт не шутит, пока Бог спит?
Он достал «воки-токи».
— Всем, кто меня слышит. Говорит Андрей Горбунов, яхта «Северная птица»…
Лишь треск и шорохи в ответ.
Его попытка была сродни стремлению утопающего ухватиться за соломинку, и все-таки он повторил, громко и отчетливо произнося слова:
— Всем, кто меня слышит. Говорит Андрей Горбунов, яхта «Северная птица». Мне нужна помощь!
— Зачем так кричать? — поинтересовался мужской голос. — Я не глухой. Здравствуй, Андрей. Это Говард Баро.
— Ты где? — только и спросил растерявшийся от неожиданности Андрей.
— А ты выгляни наружу.
Андрей высунулся из рубки и увидел метрах в двадцати по правому борту изувеченную штормом яхту. Вместо мачты из палубы торчал занозистый пенек; носовые релинги сметены. В кокпите «Снежинки» сидел Говард и махая ему рукой.
— А я зову, зову, — крикнул американец. — Подумал, ты спишь.
— Какой уж тут сон! — Андрей тоже поднял в приветствии руку. — Говард, тебе не кажется, что мы здорово вляпались?
Глава 8
— Всем, кто меня слышит…
Слышно было великолепно настолько, что Говард машинально огляделся. Вот это номер! Не далее полукабельтова35 от «Снежинки», то поднимаясь на волнах, то срываясь в ложбины между ними, качалась «Северная птица».
Он поднес передатчик к губам.
— Андрей! Это я, Говард.
Нет ответа.
— Андрей, отзовись!
Его не слышали. Говард отложил «воки-токи», сложил ладони рупором и закричал:
— Эй, на борту! Андре-е-ей!
Палуба «Северной птицы» оставалась пуста. А передатчик между тем снова заговорил голосом русского: «Всем, кто меня слышит…».
— Что за бред? — возмутился Говард и внезапно сообразил, почему он Андрея слышит, а тот его нет. Идиот! Не нажал клавишу «отзыв».
Происходящее не располагало к веселью, однако Говард не удержался, с насмешкой сказав в микрофон:
— Зачем так кричать?
— Зачем так кричать? — обиженно спросил приятный женский голос.
— Плохо слышно.
— Это вам плохо слышно, а мне — прекрасно. Так что вы хотели?
— Это банк?
— Да.
— Соедините меня с мистером Болтоном. Это Говард Баро.
Он корил себя за то, что подвел Матти, и позвонил, чтобы еще раз извиниться, рассчитывая, что старый товарищ уже остыл и простил его.
— Простите…
— Должно быть, вы недавно работаете в банке.
— Это неважно. Кому-то и года достаточно. Так как вас представить?
— А вот так и скажите — Говард Баро.
В трубке запиликала песенка Мадонны. Потом опять объявилась телефонистка:
— Алло? Вы слушаете? Мистер Болтон на совещании.
Так любезны телефонистки бывают, когда им приходится лгать по поручению начальства.
— И сегодня в банк он уже не вернется, — продолжил Говард. — Пожалуйста, когда Матиас появится, скажите ему о моем звонке. И попросите его связаться со мной. Мой номер телефона…
Звонка от Матти не было ни назавтра, ни в последующие дни. Значит, не простил… Что ж, тут помочь может лишь время. Оно все сглаживает, есть у него такая особенность.