Искатель. 2013. Выпуск №11
Шрифт:
Последнее обстоятельство очень развеселило Кузькина и несколько разозлило Муромцева, который схватил парня за грудки и стал трясти его. При этом он говорил громко, отрывисто и высокопарно. Примерно так, как в плохой шекспировской постановке.
— Как ты мог, Пронин? Ты, который понял ее. Ты, который увидел ее доброту, красоту и ум. И при этом ты, как Кощей, держал ее в мрачном подвале.
— Там очень симпатичное помещение.
— Молчи, подлый человек. Ты предал Надежду, и нет тебе оправдания. Хочешь снять с души камень?
— Хочу!
— Помоги
— Я согласен. Если что, то я готов и умереть за нее.
После этих слов у всех присутствующих навернулось по слезе. А Лариса даже в голос всхлипнула. Все выглядело очень трогательно.
Муромцев пожал охраннику руку, и они начали обсуждать план рейда в подвал.
Уже совсем рассвело, но в пять утра еще можно передвигаться без опаски. Все, кто может спать, — спят. А кто не может спать, тот тоже спит или находится в глубокой дреме.
Они бежали по парку вдвоем, Муромцев и Пронин.
Кузькин остался в резерве, как сторож взятых «языков».
Охрана коттеджа сидела в холле у центрального входа. А Пронин сам отключил сигнализацию и час назад вышел через подвальную дверь под задним крыльцом.
И вот теперь в эту дверь можно было войти.
Они быстро проскользнули по пустынным подвальным коридорам и подошли к той самой камере.
Пронин звякнул ключами и открыл помещение. Муромцев включил свет и окликнул Надежду, Он подошел к койке и нежно сдвинул одеяло. Потом сдернул его, обнажив лежащую фигуру — куклу из покрывала и груды тряпок.
— Как это понимать, Володя? Ты кого охранял?
— Не знаю. Похоже, она сбежала.
— Это я и сам вижу. Где кабинет Злотника? Пойдем, Пронин, наверх. Будем искать тайник. Лариса точно указала его место.
— А кто такая Лариса?
— Это девушка с чердака. Когда ты наверх поднялся, она на кровати с кляпом лежала.
— Не заметил. Пойдемте наверх, Павел Ильич. Кабинет Злотника на втором этаже. Это в правом крыле коттеджа.
Они обрадовались, как дети, когда шкаф скрипнул, отодвинулся и обнажил нишу.
Но это было лишь в первую минуту. Потом они быстро поняли, что чуланчик пуст. Только маленький сейф был вмонтирован сбоку. Но такой маленький, что в него не вместился бы ни сам чемодан, ни его содержимое.
Дальнейших планов у Муромцева не было, и он машинально обратился к вихрастому блондину Пронину:
— Что будем делать, Володя?
— Сегодня здесь Дудкин заночевал. Может быть, его захватить?
— Зачем?
— Захватить прямо в спальне и допросить по делу журналиста.
— Какого журналиста?
— Которого он в водохранилище утопил. Маслов его фамилия. Он еще вел программу «Честное слово». Так вот, Дудкин привез журналиста к нам, всю ночь катал его на яхте, а потом приказал утопить в самом глубоком месте. Теперь я даже раков здесь ловить не буду!
— Ты сам, Володя, топил журналиста?
— Нет. У меня чистые руки и горячее сердце. Я в тот момент у штурвала стоял.
Дудкин спал на животе, уткнувшись в подушку.
Очевидно, эта комната была одновременно и его кабинетом. Игорь Анатольевич лежал не на кровати, а на обычном офисном диване с деревянными подлокотниками. Кругом были столы с резными ножками, на столах лежали папки с цветными обложками, а у стен стояли шкафы с яркими книжками. Похоже не на бандитское логово, а на рабочее место академика.
От двери до дивана простирался ворсистый зеленый ковер с бордовым орнаментом. Это очень хорошо с точки зрения тишины и конспирации. Муромцев подошел к спящему, как кошка к мышке.
Пронин шел сзади и ждал команды.
Это очень часто так бывает. Иногда человек перерождается за минуту. Еще недавно Володя был сотрудником Злотника, а Дудкин являлся его прямым начальником. А теперь Пронин воюет против них обоих.
Это потому, что в здешней компании он и так был белой вороной. Ведь именно его отправили в подвал сидеть у запертой двери. А другие охранники развлекались на чердаке кирпичного сарая.
И еще Володя не одобрял то, что они сделали с Масловым. Незачем было его топить. Пронин вообще был против мокрых дел.
И в других вопросах имелись идейные разногласия со своим руководством. Одним словом, они его достали. И вот теперь Пронин с обрывком шнура шел на захват самого Дудкина.
Муромцев оглянулся, одобряюще улыбнулся и указал Володе на ноги спящего. А значит, сам он займется головой и руками.
Подошли вплотную.
Паша выждал пять секунд и махнул рукой.
Скручивать спящего человека намного сподручней. Он еще видит сны, думает, что это все понарошку, и потому сопротивляется вяло. Дудкин проснулся уже спеленатый и с кляпом во рту. Оставалось только упаковать его в небольшой ворсистый ковер.
Дудкина свалили с дивана, а потом с двух сторон начали сворачивать ковер в трубочку. Скорее, в трубу большого диаметра.
Даже если бы их заметили, то это не могло вызвать подозрений.
Шесть утра. Двое работяг вышли из подвальной двери и понесли очередной ковер в парк, туда, где кирпичный склад.
Нормальное дело! Злотник, он почти олигарх и поэтому любит менять ковры по три раза в год. Они такие. Им лишь бы деньги народные зря тратить.
Во время телефонного разговора Майковский всячески уходил от встречи. Он не отказывался, но говорил как-то неопределенно: «Обязательно, полковник. Я приглашу вас, как только будет свободная минутка. Через недельку, а если честно, так через месяц. Когда завершим работу с бюджетом и вообще…»
Потемкину пришлось проявить твердость и говорить почти открытым текстом: «Нет, Станислав Адамович. Встреча нужна сегодня утром. Минимум за час до вашего рандеву с Наумом Злотником. Мы действуем в ваших интересах. Если вы откажетесь, то последствия могут быть непредсказуемы».
После такой фразы Майковский не мог не согласиться.
Из Бутова до особняка на Рублевке они добирались час. Потемкин не стал беспокоить ОМОН. Зачем эти грубияны в элитном поселке, где живут очень важные деликатные персоны? От них только лишний шум.