Искатель. 2013. Выпуск №11
Шрифт:
Рядом у ската крыши стояла мебель типа буфетных столиков. За одним из них засел Кузькин, а за соседним Муромцев. В последний момент он успел прошептать ключевую фразу: «По моей команде берем двоих языков».
Вскоре на тумбочке зажглись свечи, начался суетливый любовный разговор.
Сыщикам почти ничего не было видно, но по характерным звукам и по жизненному опыту они четко понимали ситуацию.
Парня, вероятно местного охранника, звали Аркадий. Он хорохорился и торопил Ларису. Девушка, судя по всему, была горничной или поварихой.
Охраннику-нравилось быть веселым,
Но Лариса еще долго изображала «честную девушку», и Аркаша чуть не насильно снимал с нее каждую вещь.
На потолке плясали тени, но из-за множества свечей изображение было размытым и мерцающим.
Кузькин нетерпеливо ждал отмашки, но не зря Муромцев изучал теорию допроса. «Языка» легче разболтать, если взять его тепленьким в состоянии полного шока и обалдения. Тогда можно запросто качать маятник и добывать момент истины.
А на персидском ковре продолжались интимные игрища. Наконец исчезла последняя преграда, и впервые скрипнула кровать.
Кузькин сидел за тумбой с открытым ртом. Он напрягся, как бегун на старте и круглыми ждущими глазами смотрел на шефа. И вот тут Муромцев дал отмашку.
Лев прыгнул первым. Он не заорал, как это делает ОМОН. Он зарычал:» Всем лечь мордой в ковер! Ноги шире плеч. Руки на голову. И лежать мне тихо».
Муромцев вышел на поле битвы тремя секундами позже и презрительно произнес фразу: «В наручники их. Шутки в сторону, закончилась ваша мыльная опера».
Потом он обыскал одежду задержанных. У девушки не было ничего, кроме ключа и носового платка.
А в одежде Аркадия было множество карманов и куча всяких вещей. Среди них и служебное удостоверение.
— Значит, вы гражданин Сошин Аркадий Юрьевич?
— Да, это я. А в чем дело?
— Вы не дергайтесь. Вам было приказано «мордой в ковер», вот так и лежите. Значит, вы не просто охранник, а старший смены?
— Да, это так.
— Получается, что ты не рядовой в этой банде, а мелкий пахан. Вот что, Кузькин, я этого типа буду допрашивать в дальнем углу. А ты опроси девицу. Только накинь на нее что-нибудь. Смотреть противно. Стыдоба, да и только.
Муромцев поднял Аркадия и заставил идти голым в темный угол. И понятно зачем. Все мрачное вызывает ужас и панику.
Аркадий шлепал босыми ногами и дрожал всем телом. Он думал о том, что такой дерзкий налет вполне мог завершиться летальным исходом.
Павел пихнул охранника на гору из сваленных в угол ковров. Аркадий взвизгнул, как обиженный щенок и скорчился на жестком колючем ложе. Его даже стало жалко. Из одежды на парне были одни наручники.
— Значит, так, гражданин Сошин. Пришел конец вашей банде. Мы — это только передовой отряд. Завтра основные силы разнесут это логово.
— Почему же «логово»? Наум Яковлевич легальный бизнесмен, а мы его охрана.
— Нет, Аркаша, вы — бандиты. И убийства на вас висят, и похищения людей.
— Какие похищения?
— Какие? А вот недавно в Ясенево была украдена двадцатилетняя Надежда Патрикеева.
— Ах, это? Так она не украдена. Просто мы ей предложили проехать с нами. Если мы слишком настойчиво предложили, то можем перед ней извиниться.
— Сосредоточься, Аркаша, и отвечай четко. Где она сейчас?
— Здесь она. Живет в нашей гостинице под присмотром. В лучшем номере с видом на залив.
— Большая охрана?
— Нет. Всего один человек, да и то Вова Пронин. Очень хороший мальчик из интеллигентной семьи.
— Где ваша гостиница?
— В подвале.
— С тобой все ясно, Аркаша. Ты, брат, можешь на рассвете позвонить своему Пронину и вызвать его сюда? Так мне будет легче, и вам с Ларисой веселее.
— Конечно, могу. Я его прямой начальник.
— Вот и хорошо. Тогда пойдем поближе к свету. Будешь план дома рисовать.
В канделябрах догорали последние свечи.
А Кузькин стоял как триумфатор. Плачущая Лариса рассказала ему все, что знала. Она сидела ни краешке кровати в очень живописной позе. На ней была наброшена простыня, которая постоянно распахивалась.
Одним словом, общая мизансцена напоминала полотно «Возвращение блудной дочери».
Паша остановил разговорчивого Аркадия и предложил полюбоваться картинкой.
— У тебя, Кузькин, не допрос, а исповедь. Разговор с кающейся Ларисой. Дельную информацию добыл?
— А как же, Павел. Я здесь не только Ларискины слезки утирал. Лара сообщила, что случайно подслушала важный разговор. Злотник позвонил Майковскому и угрожал разоблачением. Сегодня днем Наум едет на встречу к депутату. И еще, в кабинете ее хозяина есть тайник зи шкафом. Ты представь, Паша, что именно там стоит чемодан Ларченко.
— Очень может быть.
Двигатель «Глории» работал тихо и ритмично.
Надежда могла, конечно, вырулить на пляж какого-нибудь санатория. Но как бы она тащилась по территории с чемоданом?
Впереди, на другом берегу, была видна цепочка фонарей, белые рубки катеров и высокие мачты яхт. Пристань была огромная, и Патрикеева рискнула. В час ночи можно незаметно причалить с краю и выйти на шоссе. Там девушка с чемоданом не вызовет большого подозрения.
Справа от пристани находился домик, в котором еще горел свет. Возможно, это сторожка смотрителя причала, и он следит за каждым, кто пристает на его территории.
Надя держалась по центру водохранилища. Если сторож смотрит из окна, он должен думать, что яхта плывет вдоль и не собирается швартоваться.
«Глория» проскочила яхт-клуб и растворилась в ночи. И вот тогда Патрикеева повернула вправо, потом развернулась и выключила двигатель.
По инерции вдоль берега она скользила до крайнего причального кармана. Он был свободен, и Надя крутанула штурвал влево. Из последних сил яхта вплыла в свое стойло.
Патрикеева схватила чемодан и выволокла его на причал. Она подошла к носу яхты, дотянулась до швартовочного каната и привязала его к столбику. И только потом бросилась к левой лестнице, к той, которая дальше всего от домика смотрителя…