Искатель. 2013. Выпуск №6
Шрифт:
— Что тебе до людей, о которых считаешь, будто перерос духовно, — вздохнул охотник. — Какое дело плывущему по небу облаку до существ, копошащихся где-то там… Передушат они друг друга или нет.
Только знаешь, отшельник, здесь ты меня не проведешь. Таких, как ты, я раскусил давно. Понял, что кроется за всеми этими невмешательствами в карму. Тут или трусость, или какой-то хитрющий расчет. И не спорь со мной, слышишь!.. Да ты слышишь меня, отшельник!!! — охотник треснул прикладом винчестера об пол.
С минуту он только сопел да хмурился. Потом вдруг смолк, осененный внезапной догадкой, стал медленно подниматься с корточек на ноги.
— А
Уикс тихо отодвинул ступу в сторону. С интересом глядя, как в руках охотника поднимается винчестер, он сомкнул веки. Почувствовал прицел между бровей, когда в том месте пробился пульс.
— Вот возьму и пристрелю тебя, — услышал он в темноте. — Никто по тебе не заплачет! Кто же опечалится оттого, что в небе растворилось облачко?
Где был в это время отшельник? Может, далеко где-то, может, здесь, сидящий в позе лотоса, уходил он по верхушкам деревьев на закат. Во всяком случае, именно так показалось охотнику: словно с горных вершин донесся до него голос отшельника:
— Умереть — это еще не все…
Уикс не смог читать дальше: это словоблудие вокруг какой-то абстрактной сути просто действовало на нервы. Кому нужна и, главное, чего стоит истина, постигнутая умом?
Уикс вышел из хижины и спустился к озеру. На водной глади лежала лунная дорожка, он остановился у самого ее предела. С давних времен прижилось в душе одно желание: уйти в высочайший покой именно отсюда. Он готов был принять все — все, что ни было бы ему там уготовано, — лишь бы там можно было вспомнить, как в этих отраженных звездах скользит его лодка или как над водой сквозь лиловатый туман пролетает стая гусей.
Уикс остался на берегу до утра и только с рассветом отправился в хижину. Но прежде чем лечь спать, подсел к столу и на чистом листе записал свое последнее стихотворение.
Утро в горах
Луну слегка оголубив,
Приходит утро, и надгорья
Сгущают красочный отлив
По образцу отлива моря.
А в этот же день случилось землетрясение. Уикс вмиг пробудился. Сидя на футоне, он вертел головой: кругом стоял гул. От первых же подземных ударов хижину затрясло. Уикс ринулся к полкам, на которых, стремясь к краю, запрыгала посуда, и стал руками подталкивать ее назад. Потом гул обратился грохотом — это с гор посыпались камни. Теперь под кровлей находиться стало опасно.
Только Уикс оказался за порогом, в хижине начался хаос, ее качало, как бригантину в шторм. Падая и поднимаясь, Уикс отпятился подальше от строения. Повернулся к озеру — и ужаснулся. Оно билось в агонии, бугрилось, сплошь покрытое пеной, и закручивало гигантские воронки. С белыми спинами волны выбрасывались на берега, спасаясь неизвестно от чего. Иначе говоря, озеро выглядело так, словно в нем, как утверждают старики Фудо, и действительно живет водяное божество Капа, которое сейчас неистово бушевало. Земля под ногами тряслась: Едва не убив, в волоске от плеча Уикса пролетел валун величиной с лошадиную голову. Сверху катились камни.
Массив Китаками являлся сейсмически нестабильным регионом, то и дело здесь случались землетрясения. Их очаги вспыхивали далеко от Уикса, он чувствовал лишь затухающие волны подземных сдвигов,
Выскочивший прямо к озеру Уикс понял свою ошибку, увидав, на какой опасной позиции, благодаря своей горячке, он оказался. Не у озера — за задней стеной хижины было самое защищенное место. Дело в том, что с первых дней поселения Уикс предвидел возможность камнепадов и какие повреждения они могут причинить хозяйству. Вот и придумал тогда нехитрое приспособление: позади хижины он связал канатной сетью две ближайшие сосны. И получилась как нельзя более эффективная ловушка для камней, которая не раз Уикса выручала.
Тряска нарастала. Из озера по южному склону вдруг выстрелила изгибчивая трещина, что рассекла склон чуть ли не на четверть мили. Уикс пробирался вперед. То и дело, валясь на четвереньки, он до мяса сбил колени.
Вот уже и угловые бревенчатые венцы, теперь пройти осталось совсем немного. Уикс опирался на стену руками и упорно продвигался к спасительной ловушке.
Стало трудно дышать. Возможно, это выходили наружу газы, встречающиеся иногда в горных породах. Еще несколько футов — и стена кончилась. В глазах пылали оранжевые круги, Уикс выбросил вперед ладони и вслепую загреб ими воздух, не удержался и рухнул на локти. От сильного ушиба встать он уже не мог, дальше пополз.
Охотник медленно снял с плеча винчестер и бросил под ноги, следом шмякнул на землю рюкзак, с выпученными глазами ринулся вниз по склону. Он не видел преград, ему казалось, будто сосны сами уступают дорогу. Задыхающийся, он выбежал за деревья и поехал на каблуках, чтобы остановиться, для чего потом даже упал на зад.
Раньше это было берегом озера, теперь охотник сидел на краю неохватной взором котловины: исчезнувшее озеро оставило после себя словно бы пейзаж с другой планеты. Потрясенный, он долго озирал поверхность дна.
Когда воспаленный рассудок примирился с действительностью, охотник пошагал по-над котловиной. Впереди, как спичечный коробок, виднелась хижина отшельника. Охотник приблизился к ней, уже зная, что она покинута: это подтверждал разгром, нанесенный землетрясением домашнему хозяйству, значит, нету того, кто непременно бы его устранил.
Внутри пахло пылью, отсутствовало все имущество, за исключением таганка, что лежал, наполовину утопленный, в очажной золе. В общем-то, хижина достойно выдержала буйство стихии, переломилась только потолочная балка, отчего верхний дощатый настил у задней стены обвалился на пол.
Охотник стоял, припав лбом к стене. Он знал: в этой келье уже никогда не послышатся его шаги. И никто другой не забредет сюда больше, лишь печальная весна, сменяя печальную зиму, такая же осень вслед за таким же печальным летом. Кто теперь облюбует покинутый им приют — летучие мыши, птицы, что налепят под потолком гнезд?
Ушло озеро — и ничего больше у него не осталось. Где он теперь и под чьим кровом обрел приют? Ведь никому же, никому, кроме человечества, он не нужен!
Охотник вышел из хижины. Ниже, на каменном ложе, словно туша мертвого животного, покоилась на борту лодка. Он покачал ее ногой, на дне сверкнули крупинки рыбьей чешуи. По тому, где лежала лодка, можно было сказать о былом уровне воды в озере. Охотник прошел еще немного и присвистнул, воочию увидав его былую глубину. Он стоял на самом краю обрыва.