Искатель
Шрифт:
Кир кивнул, вспомнив, что о такой же проблеме как-то упоминал Айко, который тоже вырос в подобном рыбацком поселке.
За прошедшие месяцы Кир очень сдружился со своими напарниками, да и в поселке у него появились друзья, тот же Майро со своей белокурой красавицей женой. Елена была родом из Москвы и очень выделялась на фоне местных смуглых черноволосых девушек. Майро в ней души не чаял, впрочем, как и в своей дочурке. Она, кстати, и познакомила Кира с отцом. Десятилетняя девчушка часто оставалась у них на станции, когда отец с матерью отправлялись на работу, так как Гелена была двоюродной сестрой Майро и никогда не отказывала брату в просьбе проследить за дочерью. Кир тогда только прибыл и целыми днями просиживал в ангаре, возясь с
– Привет.
– Привет, – Кир оторвался от работы и, посмотрев на смущенную девочку, улыбнулся. – Ты кто?
– Ола.
– Оля?
– Нет, – девочка замотала головой. – Ола.
Так они познакомились, и с тех пор девочка превратилась буквально в Кириллов хвостик. Невысокая, худенькая, с густой копной белоснежных волос, вечно всклокоченных и спутанных, несмотря на все усилия матери, а также с постоянно ободранными коленями и локтями, это неугомонное существо стало для Кирилла сущим наказанием. Ее конопатую курносую мордашку с большими темно-карими глазами, доставшимися ей от отца, Кир видел с утра и до позднего вечера. Сперва это его несколько раздражало, но со временем он стал замечать, что в присутствии этого вечно болтающего существа его личные проблемы и переживания куда-то исчезают, уступая место безмятежности. Ола познакомила его со своими родителями. Майро с Еленой жили на острове уже около тридцати лет, практически с самой своей женитьбы, и Ола была их единственной дочерью. Майро давно перевалило за шестьдесят, Елена была чуть младше, хотя по их виду это сказать было трудно. Вскоре они сдружились, и порою Киру казалось, что те уже воспринимают его если и не как сына, то уж точно как одного из своих родственников, по крайней мере, вскоре он сам Олу иначе как младшую сестру и не воспринимал.
В первые недели он не включал запястник, а звонки на информер станции упорно игнорировал, даже если звонила Гера. Ответил он тогда лишь однажды… на звонок Лайм. Они молча смотрели друг на друга, и Кир тогда впервые почувствовал, что девушка прекрасно понимает бурлившие в его груди чувства горечи, обиды, злости и растерянности. А еще ее огромные фиолетовые глаза говорили: «Держись, парень, держись!» В тот день они так и не сказали ни слова, но после этого звонка Кирилл разблокировал запястник, а также сам связался с друзьями и попросил извинения за свой эгоизм. Конечно же, его простили. Правда, Гера, как всегда, плакала, а Айко рвался оседлать глайдер и рвануть к нему, но всех осадил Андрей. Малышев глянул на потупившего взор Кира, затем оглядел столпившихся у экрана друзей и сказал:
– Кир, мы беспокоимся за тебя, но я все понимаю и думаю, что тебе пока нужно побыть одному, привести мысли в порядок. Не беспокойся, твою Геру мы в обиду не дадим, а к осени, если Дорнер тебя не простит, обещаю, все будем у тебя, чего бы это нам ни стоило.
Кирилл улыбнулся и посмотрел на проплывающий под крыльями океан. Сегодня он вполне оправдывал свое название. Безбрежная искрящаяся на солнце гладь, иногда нарушаемая бегущим по ней катером или траулером. Как ни странно, в последнее время Киру даже начала нравиться его новая работа, но звезды… звезды звали, манили, очаровывали. По вечерам он часто сидел на веранде своего служебного домика и подолгу смотрел в ночное небо. Мечта никуда не делась, она просто притаилась где-то в глубине души, ожидая своего времени. А еще эти странные сны…
Почти каждую ночь он вновь оказывался на том незнакомом берегу, усыпанном необычными светящимися цветами. И почти всегда чувствовал присутствие кого-то незримого. Правда, этот незримый не тревожил его расспросами. Они сидели молча, смотря либо в звездное небо, либо на ночной океан, который светился порою не хуже звездного небосклона. Да и его присутствие Кирилл чувствовал чисто интуитивно. Несколько раз он пытался заговорить с невидимкой, однако это удалось только единожды и то по инициативе этого незримого незнакомца. Кира интересовал раскинувшийся у холма город. Казалось, стоило спуститься с холма, и ты очутишься на его освещенных улицах, но все попытки оканчивались ничем. К удивлению Кира, он постоянно возвращался к тому месту, откуда начинал путь.
– Ты не дойдешь, – неожиданно раздался знакомый голос, после того как его очередная попытка провалилась.
– Почему? – спросил Кир, обессиленно усаживаясь на траву.
– Потому что это город счастья.
– Счастья? – удивился Кирилл. – А разве есть такой город?
– Есть. – В голосе невидимки послышалась легкая грусть. – Есть, но для каждого он свой, и дойти до него не так просто, а для многих он вообще достижим лишь в их мечтаниях.
– Понятно, – Кир усмехнулся. – Значит, этот город, как и само счастье, нечто абстрактное.
– Ты так думаешь?
– А я не прав?
– Возможно, – не стал спорить невидимка.
– И все-таки странный сон, – Кир откинулся на спину и уставился в усыпанное звездами небо.
– А сон ли? – спросил невидимый собеседник шепотом. – Сон ли?
После этого разговора странные сны перестали сниться, лишь изредка в тот момент, когда еще не заснул, но уже находишься на грани яви и сна, Кир порою слышал тихий шепот невидимки, задававшего знакомые вопросы. Но вскоре смолк и он.
Эти сны все же заставили Кира сходить в местную больницу и пройти полное обследование. Оно показало, что он полностью здоров. Впрочем, ничего другого Кирилл и не ожидал.
Двигатель все же заглох. Шестилопастный металлопластиковый винт сделал еще несколько оборотов и замер. Гидролет тут же попытался завалиться на правое крыло, и Киру потребовалось определенное усилие, чтобы не допустить этого. Спирс, поднявшись в кресле на задние лапы, с беспокойством смотрел на остановившийся мотор, озабоченно шевеля усами.
Кирилл усмехнулся. Сидя так, Шустрик напоминал ему страшно похудевшего суслика. Умная машина бросила взгляд на хозяина, точно спрашивая, чему он так радостно улыбается, когда положение аховое.
– Не бойся, все нормально, – сказал Кирилл, всеми силами стараясь удержать в воздухе непослушную машину и одновременно снижая высоту.
Наконец днище машины коснулось воды, и Кирилл облегченно вздохнул. Гидролет не был оборудован какими-либо современными средствами спасения, если не считать, конечно, парашюта, причем не антигравитационного ранца, а обычного матерчатого. Да, прыжки с подобными приспособлениями Кирилл видел в каком-то древнем фильме, но воспользоваться им самому… избави бог. Наконец гидролет замер, чуть покачиваясь на волнах. Кирилл посидел, откинувшись в кресле и рассеянно слушая плеск воды в борта, затем вылез из кабины на нос летательного аппарата. Ситуация сложилась прямо уникальная, и, как говорил их преподаватель по выживанию: «А кто будет спасать спасателя?»
Тайлер осторожно выглянул из-за угла и мысленно выругался. Еще двое, стоят перед дверью точно в почетном карауле. Он посмотрел на датчик пистолета и указательным пальцем передвинул регулятор мощности на максимум. Энергии, конечно, сожрет в три раза больше, но если у этих нет усиленных броников, то уж наверняка. Оружие звонко фыркнуло, выбросив из ствола короткую вспышку энергоразряда, и один из стоявших, коротко вскрикнув, стал заваливаться вправо. Второй непонимающе посмотрел на товарища, затем схватился за висевший на поясе пистолет, но следующий выстрел заставил его рухнуть на пол рядом с напарником.