Искатели потерянного ковчега. Индиана Джонс и последний крестовый поход
Шрифт:
Инди проснулся и какое-то время разглядывал спящую Марион. Она лежала, слегка повернув набок голову, ее губы немного приоткрылись, а на лице застыло все то же выражение невинности. Инди потер зудящие под повязками раны, которые уже начали подживать. Салла в последний момент вспомнил о его одежде, так что он смог, наконец, переодеться. Он проверил, на месте ли хлыст, потом надел сверху кожаную куртку и повертел в руках видавшую виды фетровую шляпу.
Она всегда приносила мне удачу, подумал он. Без нее —
Марион повернулась и открыла глаза.
— Как мило ты выглядишь, — проворковала она.
— Зато чувствую себя совсем не мило.
Она взглянула на повязки и заметила:
— Ты всегда умудряешься попадать в переделки.
Затем села, пригладила волосы и оглядела каюту.
— Хорошо, что ты переоделся. Несмотря на бурнус, на араба ты все равно не был похож.
— Я старался, как мог.
Она зевнула, потянулась и встала. Ее движения показались Инди обворожительными; хотя он и не отдавал себе отчета, грациозность всегда производила на него большое впечатление. Она взяла его за руку и поцеловала запястье.
— Как ты думаешь, как долго нам еще плыть? — спросила девушка.
— Пока не приплывем. — Он улыбнулся и вдруг насторожился: что-то было не так, как обычно. Он прислушался и, наконец, понял— перестал работать двигатель, судно остановилось.
Он вскочил на ноги и бросился к двери, выбрался на палубу и добрался до капитанского мостика, где стоял Катанга с незажженной трубкой в зубах. Лицо капитана было серьезным и суровым.
— Кажется, у вас очень влиятельные друзья, мистер Джонс.
Инди уставился на море — и поначалу ничего там не заметил. Но затем, посмотрев туда, куда указывал рукой капитан, увидел, что “Банту Винд” был со всех сторон окружен немецкими подводными лодками. Словно молодая красотка ухажерами.
— Вот дерьмо вонючее, — сказал он.
— Вы точно выразили мои чувства, — произнес Катанга. — А теперь вы и ваша девушка срочно прячьтесь. У нас найдется местечко в трюме. Живо! Тащите сюда девушку!
Но было уже поздно: 5 плотов с вооруженными солдатами окружили пароход, уже несколько фашистов начали карабкаться вверх по веревочным лестницам. Он повернулся и побежал, думая только о Марион, о том, что он должен добраться до девушки раньше немцев. Слишком поздно — раздался топот солдатских сапог, послышалась гортанная немецкая речь. Он увидел, как два солдата вытащили Марион из каюты. Остальные, захватив судно, согнали команду на палубу и выстроили там матросов, нацелив на них винтовки. Инди, словно тень, скользнув в дверной проем, растворился в лабиринте корабельных ходов.
Но прежде чем исчезнуть, он услышал, как Марион на чем свет стоит поносит фашистов, и, несмотря на отчаянность ситуации, улыбнулся. Ну что за девушка, подумал он с восхищением. Ничем ее не запугаешь.
Он не мог не удивляться ей, не мог не любить ее.
Дитрих, в сопровождении Беллока, поднялся на палубу. Капитан уже подал команде приказ не оказывать сопротивления. Моряки горели желанием ринуться в бой, но шансы были слишком неравны. Поэтому они хмуро стояли под дулами немецких автоматов, в то время как Беллок и Дитрих выкрикивали команды, приказывая солдатам обыскать корабль.
Беллок подошел к Марион. Как и прежде, внутри у девушки
— Моя дорогая, — обратился к ней Беллок, — ты должна поведать мне историю — или это будет эпическая поэма? — как вам удалось выбраться из Колодца. Хотя, об этом позже.
Марион не ответила. Неужели эта цепь событий никогда не прервется? У Инди, кажется, просто талант провоцировать несчастья. Она посмотрела на Беллока, который взял ее за подбородок. Девушка отвернулась, он улыбнулся.
— Потом поговорим, — сказал он и подошел к Катанге. Он собирался что-то сказать, но услышал шум и обернулся: солдаты поднимали из трюма ящик с Ковчегом. Беллок еле справился с нетерпением, досадуя, что как всегда реальность со своей суетой мешает исполнению его желаний. Медленно, неохотно он отвел глаза от ящика; Дитрих приказал доставить Ковчег на борт одной из подводных лодок.
Беллок взглянул на Катангу.
— Где Джонс?
— Мертв.
— Мертв? — переспросил Беллок.
— А зачем он был нам нужен? Мы с ним быстро покончили— бросили за борт. Девчонка — другое дело, это ценный товар на рынке, где я веду свои дела. А Джонс — зачем он нам? Если вам нужен его груз — берите, а девчонку оставьте, это наша добыча.
— Бросьте, неужели вы думаете, что я поверю в то, что Джонс мертв?
— Хотите верьте, хотите нет. Я лишь прошу оставить нас в покое, чтобы мы продолжили плавание.
Подошел Дитрих.
— Вы ни о чем не можете нас просить, капитан. Мы сами решим, что делать — взорвать вашу старую посудину или нет.
— Девушка едет со мной, — сказал Беллок.
Дитрих покачал головой.
Беллок продолжал:
— Считайте ее частью моего вознаграждения. А так как мы добыли Ковчег, Дитрих, то, думаю, фюрер согласится с моим предложением.
Дитрих заколебался.
— А если она не сумеет меня ублажить, разрешаю вам скормить ее акулам, мне плевать.
— Хорошо, — согласился Дитрих и, заметив на лице Беллока тень сомнения, быстро скомандовал, кивнув в сторону Марион:
— Доставьте на подводную лодку.
Инди наблюдал за происходящим из своего укрытия — отверстия вентилятора, где он сидел весь скрючившись. Сапоги топали по палубе в опасной близости от его лица, но его не заметили. Вранье Катанги показалось ему малоубедительным, но, как ни странно, оно сработало, немцы, кажется, поверили. Инди в раздумье разглядывал палубу. Ему надо было попасть на подводную лодку, туда, где Марион, где Ковчег. Но как?
Беллок снова взглянул на капитана.
— А как мне знать, что вы говорите правду о Джонсе?
Катанга пожал плечами.
— Зачем мне врать? — И он уставился на Беллока. Француз ему явно не понравился, и он посочувствовал Инди, что у него такие враги.
— Разве ваши люди нашли его здесь? — спросил он.
Беллок задумался, а Дитрих покачал головой. Затем немец произнес:
— Пошли. Ковчег у нас, и жив Джонс или мертв, уже не имеет значения.
Беллок весь напрягся, но через минуту расслабился и последовал за Дитрихом. Они покинули пароход.