Искатели приключений
Шрифт:
— Никак алмазы и в тебе, Александр Петрович, разбудили воображение?
— Грабителей мы найдем, тут я ни капли не сомневаюсь, и на тех, кто за ними стоит, со временем выйдем. Не в том загвоздка…
— Не хочется папку возвращать владельцу, чтобы снова легла под сукно? — сощурился Мартов.
— Ну а если есть в этом доля истины?
— Наше дело с тобой, полковник, бороться с преступностью, а не забивать себе голову всякой чепухой. Это раз. А во-вторых, коли тебе папка не дает покоя, давай передадим тем, кому такими вещами по статусу положено заниматься.
—
— Географическое общество!.. Пусть тамошние спецы разгадывают шарады. Свободен, Александр Петрович. А я даю слово, сегодня же… хотя, — он бросил взгляд на настенные часы, чьи стрелки неумолимо приближались к половине одиннадцатого, — теперь уже завтра… созвонюсь с ними, порешаю вопрос. Бывай.
Пожав вялую кисть генерала, Крюков удалился из кабинета.
3
В аудитории стояла та самая звонкая тишина, когда не нужно и прислушиваться, чтобы услышать жужжание мухи. Учебная группа вдохновенно трудилась над контрольной. Если на первых рядах, традиционно занимаемых отличниками, слышалось вдохновенное сопение и чирканье ручек, на галерке приглушенно шушукались, выискивая, у кого списать.
Преподаватель истории, кандидат наук Владимир Иванович Васильев, посматривал иногда в зал, отмечая про себя, кто пишет самостоятельно, а кто сидит, как на иголках, подглядывая в чужие конспекты; и, пользуясь свободным временем, разгадывал кроссворд. Головоломку составлял какой-то малограмотный чудак, Васильев насчитал уже минимум три ошибки, ему сделалось скучно, но газету в сторону не откладывал — до конца занятия еще целых двенадцать минут.
Мобильник оглушительно запиликал перед самым перерывом, вызвав среди студентов бурное оживление. Сняв трубку с ремня, он негромко сказал:
— Слушаю.
В свои тридцать с хвостиком Васильев слыл закоренелым холостяком, от женщин, впрочем, не шарахался, но старался держаться на дистанции. В то время, когда его однокашники успели давно обзавестись детьми и семейными хлопотами, он жил особняком в оставшейся после смерти матери двухкомнатной квартире в спальном районе столицы, преподавал в университете, не отвлекаясь на прочие глупости. Четыре месяца назад сие положение изменилось. На банкете по случаю удачной защиты диссертации друзья познакомили его с Ириной. Он мельком помнил ее, еще по студенчеству.
За год до выпуска она ушла из института и перевелась в МГУ на журфак. Вовремя поняла, как сейчас говорит, что историк из нее бы вышел плохонький, зато как журналист она имела хватку бульдожью.
Роман получился скоротечным; краснея и позабыв заранее выученные слова, Васильев, совершенно теряясь, объяснился в любви и предложил выйти за него за муж. К величайшему его изумлению, она обещала подумать.
Что касается свадьбы, торжество уже раз пришлось переносить. Получив задание редакции журнала «Вокруг Света», она махнула в недельную командировку. Васильев ждал ее возвращения, настраиваясь на серьезный разговор. И когда в его квартире раздался долгожданный звонок, загоревшая на азиатском солнце Ира, бросив на лестничной площадке сумку, повисла у него на шее, он незаметно для себя отошел от угрюмых мыслей и растаял, а на календаре крестиком пометил дату «1 сентября», на которую, уговорив служительницу Гименея, перенесли бракосочетание.
Теперь они расставались разве что на несколько часов. То и дело сверяясь с часами, он томительно ждал последнего звонка, закрывал за студентами аудиторию и бежал на парковку к машине, мчался домой, где Ира готовила к публикации материал о найденных в неспокойном Таджикистане древних каменных изваяний Будды.
— Владимир, ты скоро заканчиваешь? — узнал он голос невесты.
— Минут через десять. Ты звонишь из дома?
— Нет, срочно вызвал Морозов. Он и тобой интересовался, так что подъезжай в контору.
«Конторой» они промеж себя называли офис географического общества, действительными членами которого являлись, а некто Морозов, которому они так срочно понадобились, был его законно избранным Председателем.
— А в чем спешка?
— Понятия не имею. Он пыталась вытянуть, да разве скажет. Обмолвился лишь, что гости какие-то должны подъехать к пяти часам. И наше присутствие обязательно.
— Буду, — коротко ответил Васильев, и нежно добавил. — Целую.
И отключился.
После трескучего звонка, когда абитуриенты, побросав на его стол конспекты, гурьбой высыпали в коридор, он зашел в преподавательскую, сложил тетради в кожаный кейс и замер перед зеркалом, оглядывая себя с пристрастием.
Он был среднего роста и неширок в плечах. Серый костюм с галстуком свободно сидел на его не богатырского склада теле. И вообще, чего она только в нем нашла? Присмотреться, он выглядит даже несколько сутуловатым. Подумав об осанке, он выпрямил спину, поправил съехавший узел галстука, застегнул верхнюю пуговицу пиджака, расчесал массажной расческой вьющиеся волосы.
Охранник на платной университетской стоянке поднял полосатый шлагбаум. Васильев завел свою раздолбанную старушку — «копейку», выехал к дороге, прощально посигналив стоянщику. Ему, как преподавателю, услуги парковки предоставлялись бесплатно. Да и из крохотной зарплаты выкраивать каждый раз по двадцатке — непозволительная для кошелька роскошь. Чего не скажешь о некоторых его студентах из обеспеченных семей, вроде того самоуверенного молодца, что нетерпеливо сигналит сзади на новенькой БМВ.
Увидев брешь в сплошном потоке транспорта, он влился в общую струю, направляясь в Раменки. Палящие лучи солнца скоро накалили крышу, от выхлопных газов дышать было нечем, Васильев, морщась, закрыл форточку — от жары плавился асфальт, над магистралью висел свинцовый туман…
Подергав ручки, он удостоверился, что машина закрыта, и спустился в полуподвальное помещение, выделенное мэрией под офис общества. Внизу было прохладнее.
В холле стучали молотками строители, обшивая стены пластиковыми панелями. Потолок, с которого еще недавно лохмотьями свешивалась облезшая краска, облагородили импортным покрытием. Морозов не зря получал зарплату, и сумел где-то найти выгодных спонсоров.